– Как думаешь, это больно?

Риан лежал так неподвижно, что я решила, что он заснул. Но затем он перекатился на бок, приподнялся на локте и, подперев подбородок рукой, встретился со мной взглядом.

– Да. Но возвращаться еще хуже.

– Насколько?

Он отвел взгляд.

– Ну, это не так ужасно, как болтаться на виселице, но гораздо болезненнее, чем когда тебе отрубают голову. Представь, будто тебя сжигают на костре заживо, только ты не чувствуешь запаха паленых волос или жареной плоти.

Булочки, которые я отведала за чаепитием, едва не оказались у меня на одеяле.

– Ты серьезно?

Он ухмыльнулся:

– У тебя еще остались вопросы?

Да, всего около тысячи.

– Откуда ты знаешь? Ты умирал?

– Меня казнили через повешенье, закалывали кинжалом, сталкивали с крыши замка, топили в реке, топили в море, пронзали копьем… – Он перечислял ужасные вещи так, словно составлял список вещей, которые нужно купить на рынке. – Моя мать однажды вогнала в меня железный прут, а любимый способ брата отправить меня на тот свет – вскрыть мне горло. – Риан развязал шейный платок, обнажая серебристый шрам на горле. Мне так отчаянно хотелось дотронуться до отметины на его коже, что закололо кончики пальцев. От рубца по обе стороны отходили более тонкие шрамы. Их было, должно быть, не меньше двадцати.

Магия позволяла многим существам жить вечно, но они не оживали после смерти. Только истинные бессмертные, обладающие древней могущественной магией, способны возвращаться в мир живых.

Мне следовало бы догадаться, что Риан был одним из последних.

Его отец был Мидиром, могущественным фейри, который воевал с людьми много веков назад. А брат – чертовым Ганканахом. Интересно, а кем была его мать? Она такая печально известная и могущественная фейри?

– А кто твоя мама?

Риан напрягся всем телом.

– Не важно.

Неужели все настолько плохо, что он даже отказывался говорить о ней? Неужели есть существа ужаснее Ганканаха?

– Почему ты не хочешь рассказывать?

– Потому что это не твоего ума дело. – Он подорвался на ноги, закипая от гнева.

Я села и повернулась лицом к Риану, ощущая тяжесть его кольца на пальце.

– Ты просишь меня доверить тебе свою жизнь, а сам ни капли мне не доверяешь.

– С чего бы мне доверять тебе? – прорычал он. – Тебе, чертовому человеку? Ни малейшего шанса. – Он указал на кольцо на моем пальце. – Это мое. Как только ты умрешь, я заберу его обратно.

Почему он так внезапно разозлился? Я ведь просто задала невинный вопрос.

Я попыталась совладать с собственным гневом. Проглотить его, даже несмотря на то, что он обжигал, точно желчь.

– Можешь забирать его прямо сейчас. Мне оно не нужно, – сказала я. – Вот. Забирай и уходи. – Как будто я хотела носить его мерзкое кольцо дольше положенного. Я стащила украшение с пальца и швырнула в него. Кольцо отскочило от его груди и приземлилось рядом с ботинком.

– Отлично. Я так и сделаю. – Он поднял кольцо и сунул его в карман.

– Отлично.

– Отлично. – Он взмахнул рукой, как обычно поступал перед тем, как исчезнуть, но… ничего не произошло. Его глаза округлились. Риан попробовал снова. И снова. И снова. Но все безуспешно.

– Почему у тебя не получается?

– Я, черт побери, не знаю.

– Исправь это!

– О, думаешь, это так просто? – прорычал он, размахивая руками, не в силах совладать с собственной магией.

Кто-то постучал в дверь.

Мы в панике уставились друг на друга.

– Ты должен исчезнуть, – прошипела я. – Если тебя увидят, мне конец.

– Тогда нам не понадобится помощь моего брата.

– Риан! – Я пнула этого мерзавца в голень.

– Ой! Ладно, ладно. – Он закрутился на месте, вероятно, осматривая комнату в поисках места, где можно спрятаться.

– Вылезай в окно.

– Я не стану вылезать в проклятое окно!

В дверь снова постучали.

У меня не было времени спорить с несносным фейри.

– Ладно. Тогда лезь под кровать.

Он поморщился:

– А там чисто? У меня аллергия на пыль.

У всемогущего принца фейри была аллергия на пыль. Мне чертовски повезло.

– Залезай в шкаф и сиди тихо.

– Эйвин? – окликнула меня Кейлин. – Ты здесь?

– Одну минутку. Я… эм… одеваюсь. – Я подтолкнула Риана в сторону шкафа. Там было тесновато, но если он раздвинет платья и присядет на корточки, то поместится. Прежде чем я успела проверить, насколько хорошо Риан спрятался, входная дверь распахнулась.

Мое сердце болезненно сжалось, когда я увидела у нее под глазами темные круги, которые могли посоперничать с моими.

– Можно войти? – осторожно спросила она.

Я отчаянно хотела, чтобы она вошла и мы могли поговорить.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– О, извини. – Она вздрогнула, как от пощечины. – Я просто хотела извиниться за свое поведение. Я знаю, что ты ни в чем не виновата и что не хочешь выходить замуж за Роберта. Понимаю, что если бы ты могла все исправить, то ты бы это сделала. Вот и все, что я хотела сказать.

Я нашла способ все исправить. И если бы Риан сейчас не прятался у меня в шкафу, я бы все рассказала Кейлин.

– Все будет хорошо, – сказала я, сжимая ее холодные пальцы своими. – Я все исправлю.

– А-апчхи!

Что это, черт возьми, было? Казалось, будто у меня в шкафу чихнула самая настоящая леди.

Кейлин резко выпрямилась. Она заглянула в комнату через мое плечо, подозрительно щурясь.

– У тебя гости?

– Это… эм… Сильвия. Она помогает мне подобрать платье на завтра.

Ложь. Очередная ложь. Когда это уже кончится?

– Неужели? – Кейлин скрестила руки на груди. – Я вот буквально только что видела Сильвию на лестнице. Она несла вазу с цветами в гостиную.

«Думай, Эйвин. Думай».

– Я… Эм… – Как я должна была рассказать ей про принца фейри, не упоминая этого самого принца фейри?

– Эйвин, дорогая? Вы не могли бы мне помочь застегнуть пуговицы? До них просто невозможно дотянуться!

– Кто это? – одними губами спросила Кейлин.

Женский голос звучал незнакомо. Но это определенно была женщина.

Высокая девушка с черными локонами, одетая в мое платье.

Девушка с лазурно-голубыми глазами.

«Боже милостивый!»

– Вы, должно быть, Кейлин, – сказал Риан высоким, жизнерадостным тоном. Он подошел к моей сестре, которая уставилась на него во все глаза. – Я так много слышала о вас. Эйвин только о вас и говорит. – Он взял Кейлин за руку и энергично ее пожал.

Брови Кейлин поползли вверх.

– Ох, вот как. А мне она ничего не рассказывала о вас…

– Леди Марисса де Ворн собственной