– Ты серьезно?

– Да, это поможет тебе заснуть скорее.

Из всех имеющихся у Громова книг, он, вопреки протестам Татьяны, выбрал ту, что называлась «Физика фигурного катания».

– Скольжение по дуге происходит в одноопорном положении, – продолжал он, сидя на полу и прислонившись спиной к дивану, на котором лежала Таня. – Во время скольжения фигурист приобретает угловую скорость, необходимую для выполнения прыжка.

– Под такое можно заснуть навсегда, – мрачно констатировала Таня, смотря в потолок.

– Угол наклона продольной оси фигуриста к вертикали имеет следующую зависимость от скорости и радиуса кривизны, которую можно вывести из второго закона Ньютона, – читал дальше Евгений.

И когда он начал зачитывать формулы, глаза Татьяны начали слипаться.

– Из-за ограниченной подвижности плеч относительно таза, верхняя часть тела увлекает нижнюю; таким образом, все тело приобретает вращательный момент…

Таня, уже задремавшая, приоткрыла глаза.

– Что значит «верхняя часть тела увлекает нижнюю»? – спросонья не поняла она и решила уточнить.

– Ну, – Евгений оторвал взгляд от книги и мечтательно улыбнулся. – Это когда мужчина видит женщину с глубоким декольте и… Её верхняя часть тела увлекает его нижнюю.

Татьяна толкнула партнера в плечо.

– А потом их тела приобретают вращательный момент? – сквозь смех поинтересовалась она.

– Там уже скорее сила трения…

* * *

В одном из больших залов аэропорта начинала собираться сборная России по фигурному катанию. Спортсмены, тренерский штаб и врачи ждали товарищей из других городов. Полчаса назад прилетела Ксения, и на пару с Громовым, успела припомнить Тане её выходку с общежитием. Вновь оказавшись среди сильнейших фигуристов страны, Татьяна неожиданно почувствовала себя на своем месте. Со сборов многое в её сознании и теле изменилось. И всё благодаря сидевшему рядом Громову.

В салоне самолета Евгений снова принял таблетки, но Алексеева в этот момент разговаривала с подругой, и это действие осталось ею незамеченным.

Сборная приехала в отель, расположенный неподалеку от ледового дворца, после шести часов вечера. Предстояло расселиться по номерам и провести жеребьевку. Татьяна оказалась среди большого количества людей. Здесь были члены сборных других стран, официальные лица из Международного союза конькобежцев, журналисты и болельщики, которых в отель по понятным причинам не пускали. Всё это морально давило на Алексееву. И если бы не Громов, всегда державший партнершу рядом, периодически приобнимая и координируя действия, Таня бы однозначно потерялась во всем, что происходило.

Сначала Евгений отнес её вещи, радуясь, что им дали номера рядом. Затем велел переодеться во что-нибудь нарядное, чтобы выглядеть эффектно на жеребьевке. Татьяна на этом фоне включила автопилот, беспрекословно слушаясь партнера, которого эта обстановка совсем не напрягала. Он был совершенно спокоен и уверен.

– Учитывая лидирующее место пары Калинина/Громов в рейтинге союза конькобежцев, – важно говорил один из организаторов чемпионата, стоя за небольшой трибуной в просторном конференц-зале, – пара Алексеева/Громов будет выступать в последней, сильнейшей разминке.

Евгений удовлетворенно кивнул. Он боялся, что из-за Татьяны придется кататься не в числе сильнейших, но теперь был спокоен. Оставалось только узнать, под каким из четырех номеров они будут выступать.

Громов повернул голову вправо, посмотрев на партнершу. Она пристально наблюдала за речью организатора, но у Евгения складывалось ощущение, будто на самом деле она уже ничего не видит и не слышит.

– Таня, дыши, – тепло улыбнулся он и провел ладонью по обнаженной коленке, с которой только вчера сошли синяки после многочисленных падений.

Таню будто ударило током. Она и без того чувствовала себя наэлектризованной до предела.

* * *

Татьяна сидела на кровати в своем номере. Бешено стучало сердце. Через считанные часы нужно выйти на лёд. Она приложила ладони к лицу, вспоминая последние два дня, которые были более чересчур насыщенными. Она не успевала осознавать всё, что происходило вокруг. Мир крутился с сумасшедшей скоростью. И Тане казалось, будто она постоянно находится во вращении.

Вчера вечером Татьяна и Евгений впервые провели открытую тренировку для журналистов. Она полагала, что в этом не будет ничего сложного, однако, присутствие большого количества людей напрягало и давило, сковывая движения. Громова это злило. Он переживал, что во время проката с Алексеевой может случиться подобное.

– Только что мужчины закончили короткую программу! – за дверью номера раздался голос Ксюши. – Димка четвертый! Сорвал весь каскад, засранец! Глаза бы мои его не видели!

Алексеева резко подняла голову. Первая часть сегодняшнего соревновательного дня окончена. Через час на лёд начнут выходить пары, а прокат Татьяны с Евгением назначен ровно на девять.

– Таня? – позвала подруга. – Ты тут?

Алексеева обхватила ладонями голову, начиная нервно покачиваться вперед-назад. Она чувствовала, как тело охватывает оцепенение.

– Женя! – она словно в тумане слышала голос Ксюши, обращенный к Громову, показавшемуся в коридоре. – А где Таня?

– Мы вместе пообедали, потом она сказала, что ей нужно побыть одной несколько минут, – ответил он, встревоженно посмотрев на дверь. – Таня? Ты здесь?

Услышав голос партнера, по щекам Татьяны побежали слёзы. Она обхватила свои колени, ближе подтянув к себе. Хотелось, чтобы Громов и Ксюша подумали, что её здесь нет. Что её нет вообще. И оставили в покое.

– Таня, что за шутки? Нам уже нужно идти разогреваться и одеваться! – в голосе Евгения появились строгие, пугающие ноты. И это только усугубило состояние, в котором пребывала партнерша. Она прижала к своему рту ладонь, боясь, что всхлипы могут услышать.

– А тебе ещё нужно накраситься и сделать прическу! – добавила Ксюша. – Таня!

– Иди, – обратился к одиночнице Громов. – Я разберусь.

Ксюша с тревогой ещё раз посмотрела на дверь в номер подруги, а затем всё же ушла, послушавшись Евгения.

– Таня, – он громко обратился к ней через дверь. – Я знаю, что ты там. Знаю, что ты меня слышишь.

Таня с опаской посмотрела на дверь, переставая плакать.

– Впусти меня, – попросил Евгений. – Пожалуйста.

Несколько секунд партнеры молчали.

– Ты ведь сильная девочка, – мягко произнес он, чуть улыбнувшись. – Что случилось?

– Страшно, – хрипло ответила Алексеева, понимая, что Громов вряд ли услышит.

Но он услышал.

– Я знаю, Таня, знаю.

Краткая форма её имени вкупе с мягким, бархатным голосом Евгения сделали своё дело. Таня несмело поднялась с постели и на негнущихся от страха ногах подошла к двери, открывая её.