Все еще прижимая руку к ее рту, он указал вперед. Он мог видеть, как взгляд Нолы дико метнулся, упуская кривого фейри, а затем он почувствовал, как она резко вдохнула.

— Ты видишь?

Она кивнула, когда краска отхлынула от ее лица, ее широко раскрытые голубые глаза обратились к нему, когда она в ужасе посмотрела на него в ответ.

— Иди к остальным, — сказал он ей, — иди сейчас. Скажи им, чтобы они бежали.

Нола не стала спорить, а сразу же побежала обратно тем же путем, каким пришла, когда он отпустил ее.

Мгновение спустя он услышал ее тоненький голосок, полный паники:

— Ребекка! Жак, фейри здесь. Мы должны идти. Мы должны идти сейчас же!

Звук детского смеха приветствовал ее слова, и мальчик вздохнул.

Конечно. Конечно, они не поверили бы ей, пока не увидели кривого фейри своими глазами, а к тому времени было бы слишком поздно.

— Эмори показал мне, я видела! — говорила Нола, ее голос был близок к слезам, — Пойдемте, пожалуйста!

— Эмори Харкер здесь? — услышал мальчик восклицание Лиама Ле Тика. — Кем он себя возомнил, преследуя нас, маленький подонок?

— О, ради всего святого, Лиам! — воскликнула Ребекка. — Какая разница? Ты же знаешь, что эта долина тебе не принадлежит.

— Мы должны идти! — Нола была почти в истерике.

Бросив взгляд назад, Эмори увидел, что она бесполезно тянет Жака за руку.

— Мы должны идти сейчас же!

— Не будь такой глупой, Нола, — воскликнул Жак, стряхивая ее с себя, — не существует такой вещи, как кривой фейри. Харкер просто пытается тебя напугать.

Кривой фейри нетерпеливо пошевелился, сбрасывая листья, когда вышел из подлеска, как паук-ловушка, выбирающийся из своего логова. Он снова понюхал воздух. Его мертвенно-белые глаза сузились, а голова дернулась в направлении детей. Опустившись вперед на своих длинных руках, он начал двигаться на звук их голосов.

— Покажи мне, где Харкер, — потребовал Жак от Нолы.

Эмори задавался вопросом, умрет ли он здесь, пытаясь защитить этих детей, которым он даже не нравился.

— Где ты, подменыш? — крикнул Лиам.

Эмори поморщился. Иногда они повторяли это слово снова и снова, вне пределов слышимости учителей: «Подменыш, подменыш, подменыш».

Обычно он стоял бесстрастно, склонив голову набок, и встречался с ними взглядом своих черных глаз, пока им не становилось не по себе и их пение не прекращалось. Сегодня у него не было бы времени быть таким терпеливым.

Он вышел из тени и укрытия деревьев и начал спускаться по берегу в низкую открытую долину к ручью. Высокая трава и тростник касались его ног, шурша при каждом шаге, когда он оказывался на пути кривого фейри.

— Вот он, маленький подонок! — воскликнул Лиам, заметив Эмори.

Рыжеволосый мальчик проигнорировал его, его глаза были прикованы к линии деревьев.

— Эй, подменыш! — крикнул Жак. — Что ты здесь делаешь, подменыш?

Кривой фейри вышел на свет, моргая своими белыми глазами. Он покачал головой на солнце, разбрызгивая слюну. Его взгляд остановился на Эмори, и его широкая пасть раскрылась еще шире, обнажив ряд оскаленных белых зубов, каждый длиной с пальцы Эмори. Каким бы сгорбленным ни было существо, было трудно оценить его истинные размеры. Эмори подозревал, что, если бы оно стояло прямо на своих паучьих лапах и расправляло свой кривой позвоночник, оно было бы по меньшей мере вдвое выше его. При дневном свете его пятнистая кожа казалась зеленовато-серой от омертвевшей плоти.

Эмори расправил свои узкие плечи и остался на месте, когда кривой фейри начал двигаться к нему, быстро продвигаясь вперед.

Крик Нолы разнесся по долине, заглушив крики мальчиков и заставив кривого фейри остановиться, подняв когтистые руки, как будто проверяя воздух, как паук, чувствующий вибрацию в своей паутине.

— Бегите! — крикнул Эмори через плечо, но дети застыли от недоверия и ужаса. Затем он повернулся и голосом чего-то, что не было детским, заорал на них: — Бегите!

Дети, наконец, начали двигаться. Нола рыдала от ужаса. Эмори надеялся, что они не оглянутся назад. Когда он повернулся лицом к кривому фейри, тот прыгнул вперед с поразительной скоростью.

Эмори ничего не мог сделать, чтобы уклониться от этого.

Сила атаки швырнула его в грязь, и он закричал, когда длинные когти кривого фейри вонзились в его грудь, как сабли, пробив грудную клетку и пригвоздив его к земле. Кривой фейри ухмыльнулся. Слюна капала с его массивных челюстей, забрызгивая горло Эмори. Каменный кулон на его шее вращался и раскачивался перед лицом мальчика.

Затем взгляд кривого фейри поднялся и проследил за направлением, в котором бежали другие дети. Его зрачки расширились, как у кошки на охоте. Он убрал свои когти с груди Эмори. Они были красными от крови мальчика.

Эмори изо всех сил пытался вдохнуть, когда кривой фейри встал и двинулся вслед за другими детьми своими резкими беспорядочными движениями. Монстр был почти на тропинке, когда Эмори окликнул его.

— Прошу прощения — хрипло крикнул он, вставая и отряхивая грязь с брюк.

Кривой фейри остановился и удивленно развернулся, вонзив когти в грязь и в замешательстве резко повернув голову в сторону.

Эмори опустил взгляд на свою грудь. Глубокие проникающие раны закрылись и зажили без намека на шрамы, и, пожав плечами, Эмори вернул ребра на место и глубоко вдохнул в свои заживающие легкие.

Кривой фейри застрекотал и с любопытством заскрежетал зубами.

— Боюсь, тебе придется придумать что-нибудь получше, — сказал Эмори, поправляя свою изорванную рубашку, насколько мог, и слегка приподнимаясь на цыпочки, готовясь.

— Так, так, так, что у нас здесь? — прохрипел кривой фейри.

Эмори сделал шаг назад, настолько он был поражен, услышав, как существо заговорило.

— Кот проглотил твой язык? — прошипело существо, а затем двинулось к нему, размахивая своими когтистыми руками, как лезвиями, рубя и колотя, размытым движением.

Эмори резко дернулся. Несмотря на то, что он был готов к его скорости, он едва мог оставаться вне его досягаемости.

Он пригибался и уворачивался, когда грязные когти фейри проносились мимо него, используя всю свою собственную неестественную ловкость, чтобы оставаться вне досягаемости, едва-едва, когда фейри раздраженно зашипел.

— Ты не настоящий мальчик, да, малыш? — прорычал кривой фейри. — Что-то другое, что-то непохожее.

— Зависит от того, как ты на это смотришь, — выдохнул Эмори, отшатнувшись от ужасного пореза, который прочертил красную линию на его щеке.

— Интересно, какой ты будешь на вкус? Каким вкусным лакомством ты будешь?

Кривой фейри остановился и слизнул кровь Эмори с кончиков своих когтей:

— Ах … Я знаю этот вкус, маленькая кукушка. Знают ли твои маленькие друзья, кто ты такой?

— Они не