мешали их длинные юбки и вес одежды. Мальчики могли более свободно бегать в своих коротких штанишках и ботинках, не опасаясь, что их одежда или волосы зацепятся за ежевику и ветки, окаймлявшие неухоженную тропинку.

— Девять и десять, снова убьет здесь их.

Маленькая Нола Ковен неделю назад зацепилась своим лучшим платьем за терновник и оторвала большой кусок подола. Ее мать, как подслушал мальчик, дала ей пощечину за то, что она была такой беспечной, но на следующую ночь она все равно снова бегала по долине.

— Одиннадцать, двенадцать, тринадцать, бежит слишком быстро, чтоб можно угнаться.

Жак вернулся на исходную точку, раскрасневшийся и запыхавшийся, но торжествующий. Лиам сразу же отправился в путь. Эмори смотрел, как он убегает, слегка улыбаясь при мысли о том, что Лиам может обо что-нибудь споткнуться и пораниться.

Когда девочки ускорились до конца песни, они ускорились до такой степени, что начали хватать друг друга за руки и истерически смеяться:

— Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, съест твои кости и будет улыбаться. Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать! Кривой фейри выпьет тебя до дна!

Почти сразу после того, как они закончили смеяться, они начали все сначала.

— Раз, два, три, кривой фейри…

Как только каждый ребенок пробежал вечернюю дорожку, они по очереди играли на качелях, которые они соорудили из толстой ветки с помощью какой-то старой веревки, раскачиваясь над мелким ручьем и обратно. Мальчики старались подняться как можно выше, а девочки визжали от возбуждения. Эмори, который однажды вечером попробовал качели, когда они ушли, вообще не видел в этом привлекательности. Очень мало из того, что делали дети, имело для него какой-либо смысл. Особенно то, что они, казалось, хотели рисковать своими жизнями, бегая по долине, которая, как им сказали, была домом особенно злобного монстра. Либо они верили в это существо и поэтому должны были держаться подальше, либо они не верили в него, и в их маленьком ритуале не было никакого смысла. Возможно, подумал Эмори, он никогда их не поймет. От этой мысли ему стало немного грустно.

Лиам вернулся на старт, запыхавшийся и, по крайней мере, для Эмори, к разочарованию, невредимый.

— Моя очередь!

Ребекка, высокая и темноволосая, оторвалась от игры руками и убежала без дальнейших церемоний. Несмотря на ее длинные юбки, мальчик счел ее самой быстрой бегуньей в группе. Ему нравилась Ребекка. Она никогда не была с ним ужасна, и иногда, когда их взгляды встречались, она сжимала губы в чем-то, что почти напоминало улыбку. Он чувствовал, что она была смущена тем, как ее друзья разговаривали с ним.

— Поиграешь со мной, Жак? — сладко спросила Нола, когда Ребекка оставила ее без партнера по хлопкам.

Жак со вздохом, свидетельствовавшим о том, что все это было совершенно недостойно его, подхватил рифму, на которой Ребекка прервалась:

— Семь, восемь, не опаздывать домой просим, Девять и десять, снова убьет здесь их, — Одиннадцать, двенадцать, тринадцать, бежит слишком быстро, чтоб можно угнаться…

Эмори шевелил губами в такт рифме. Его черный пристальный взгляд следил за продвижением Ребекки по тропинке, когда она появлялась и исчезала из виду между деревьями. Он услышал, как она негромко вскрикнула, поскользнувшись в грязи, но ей удалось удержаться на ногах. Другие дети, казалось, не слышали. Мальчик в очень юном возрасте понял, что и зрение, и слух у него гораздо острее, чем у других детей в его школе. Тот факт, что он всегда мог слышать их, когда они говорили о нем, был лишь одной из многих вещей, которые он предпочел оставить при себе.

Ребекка была на полпути, когда мальчик увидел еще одну фигуру, движущуюся между деревьями. Это было очень быстро, почти слишком быстро, чтобы быть замеченным, но у мальчика были другие глаза, чем у большинства, и он видел это очень ясно.

Кривой фейри спустился с деревьев, как паук, двигаясь быстрыми беспорядочными движениями насекомого. Он замер, оценивая свое окружение странными маленькими подергиваниями головы. Он держал свои длинные когтистые руки перед собой, они казались слишком длинными для его тела. Его локти были низко согнуты перед собой. Кривой фейри напомнил мальчику картинку, которую он видел в библиотечной книге о существе под названием богомол.

Мальчик мог видеть острые клыки на лице, на котором преобладали челюсти, высокие скулы и большие глаза, такие же белые, как у самого мальчика, были черными.

Когда кривой фейри начал бегать по деревьям, он использовал свои длинные руки в дополнение к ногам, передвигаясь на четвереньках с захватывающей дух скоростью. На его спине были крошечные, бесполезные рудиментарные крылышки. Он был обнажен, если не считать цепочки на шее, на которой висел маленький кулон.

Если бы он решил преследовать Ребекку, то наверняка смог бы поймать ее до того, как она доберется до других детей. Не то чтобы возвращение в их компанию могло предложить ей какую-либо защиту от такого существа.

Эмори в ужасе наблюдал, как кривой фейри с невероятной скоростью перебегал от одного ствола дерева к другому и медленно оглядывался на детей, игравших в дальнем конце маленькой долины. Он снова замер, неподвижный, если не считать странного стучащего скрежета его острых зубов. Затем существо понюхало воздух, и слюна начала сочиться из его пасти вниз по подбородку.

Боковым зрением мальчик видел, как Ребекка быстрыми шагами возвращается к другим детям, но он не осмеливался отвести свой черный взгляд от кривого фейри, боясь потерять это существо из виду.

В очередном порыве скорости кривой фейри двинулся к тропинке и опустил голову к земле, чтобы понюхать, где прошли дети. Он склонил голову набок, а затем, медленно отступив с тропинки, пригнулся, как краб, в высокой траве и коровьей петрушке, и застыл в ожидании.

Если бы мальчик не видел, как он там прятался, он бы никогда этого не заметил.

Ребекка вернулась с другими детьми и сделала драматический реверанс, когда Жак похвалил ее за скорость.

— Теперь ты, Нола, — засмеялась она.

Эмори начал быстро двигаться. Он перепрыгнул со своего дерева на соседнее, а затем быстро спустился по ветвям вниз на тропинку, вне поля зрения детей и впереди Нолы. Он спрятался за деревом, когда она начала свой обход маленькой долины, и он мог слышать ее приближающиеся громкие шаги.

Когда она проходила мимо, Эмори выскочил и потащил Нолу в кусты так быстро, что она даже не успела закричать. Его рука была у нее на губах. Она отчаянно сопротивлялась, но мальчик был очень силен.

— Успокойся, Нола, — мягко сказал он, — он здесь. Он пришел. Посмотри туда, между деревьями, под сиреневыми