Мадлен закружилась, как балерина, ее руки были подняты над головой, и она обнаружила, что прыгает, совсем не по своей воле.

— Как давно ты танцуешь, Хью?

— Думаю, около часа, — с несчастным видом признался Хьюберт. — Теперь у меня определенно появился волдырь.

— Ну и отлично, ты это заслужил! — воскликнула Мадлен. — О, почему ты меня не разбудил?

— Я хотел сделать тебе сюрприз, — с несчастным видом сказал Хьюберт.

— С гоблинами?

— Нет, Мадлен, с сокровищем.

— Воры! Отвратительные воры! Пришли украсть наши сокровища! — закричал толстый гоблин, не переставая танцевать и размахивая перед Хьюбертом своими маленькими кулачками.

— Как ты смеешь? — огрызнулась на это Мадлен, затем попыталась взять себя в руки, когда ее ноги закружили ее в грациозном шаге котильона, а затем начали вальсировать, держа за руки невидимого партнера. Вес серебряной ложки в ее кармане мягко постукивал по ноге, когда она покачивалась.

— Прекрати это, — крикнула Мадлен толстому гоблину, — ты, немедленно прекрати это, слышишь?

Гоблин хихикнул, а затем продолжил петь.

— Хьюберт, какое сокровище? Я знаю, ты запыхался, но, пожалуйста, попытайся объяснить.

— Ты такая грациозная, Мадлен, — сказал Хьюберт.

— Ради всего святого, Хью!

— Прости. Есть легенда, что если в полнолуние покопаться под волшебными камнями, то иногда можно найти сокровище, — Хьюберт сделал паузу, чтобы перевести дыхание, а затем продолжил: — Я подумал, что этот камень, находящийся так далеко отсюда, возможно, никогда не был опробован. И ты сказала, что никогда не видела эту часть острова, так что …

— Вор! — завопил гоблин.

— Замолчи, ты, маленькое чудовище, — сказала Мадлен, а затем спросила. — Откуда взялись гоблины?

— Я не знаю. Только что я копал, потом моя лопата обо что-то ударилась, а в следующую минуту я танцевал вокруг, как идиот.

— Ну и что нам делать?

— Есть… есть легенды о людях, танцующих до смерти, Мадлен. Вот почему я не окликнул тебя. Я думал, так будет лучше…

— Разбить мне сердце, когда вместо этого я нашла бы тебя мертвым утром? О, я бы надрала тебе уши, если бы хоть немного контролировала свои конечности, Хьюберт Вотье.

— Танцуй до смерти, танцуй до смерти, и когда ты умрешь, мы снимем это сокровище с твоей шеи! — Гоблин взвизгнул от восторга, разглядывая цветные деревянные бусы, которые Мадлен носила на шее.

В свете костра глаза гоблина горели красным.

— Так помоги мне, когда я перестану танцевать, я забью тебя до смерти этой лопатой, — сказала Мадлен маленькому мужчине.

Гоблин тихонько вскрикнул и отскочил подальше от Мадлен.

— Эта девушка пугает! — крикнул он своему спутнику, который пританцовывал ближе к Хьюберту, не переставая гнусавить.

— Пни их, если у тебя будет шанс, — сказала Мадлен. — Я думаю, если бы они перестали петь, заклинание было бы разрушено.

— Ты ужасна, и я ненавижу тебя! — сказал толстый гоблин, прежде чем быстро исчезнуть из виду за менгиром.

— Да, я ужасна, — кричала Мадлен, — и когда я поймаю тебя, я украду твое сокровище и выброшу его в море.

— Нет, не сокровища! — гоблин в отчаянии хлопнул себя по голове и заплясал возбужденную джигу.

Мадлен не могла ответить, когда ее тело совершило серию энергичных пируэтов, подняв изящные руки над головой и больно ударившись босыми пальцами о землю. Изящный поклон заставил ложку в ее кармане приподняться и упасть, снова ударившись о ее ногу. Мадлен нахмурилась.

Хьюберт был прав. Если бы она перестала бороться со странным контролем над своим телом, танец стал бы менее утомительным. Имея это в виду, Мадлен попробовала что-то другое. Она сосредоточилась, и когда начиналось каждое движение, она принимала его, пытаясь выполнить каждый шаг и жест со всей грацией, которая была в ее распоряжении. Несмотря на ноющие ноги и изнеможение, от которого перехватывало дыхание, она танцевала изо всех сил, наслаждаясь красотой движений, находя странный ритм в песне гоблина. Она вращалась и жестикулировала, используя каждую часть своего тела от пальцев рук до кончиков пальцев ног, чтобы охватить магию. Она прыгала, кружилась и подпрыгивала, как балерина, пока, в конце концов, с легким стуком ее серебряная ложка не выпала из кармана и не приземлилась на песчаную землю.

Мадлен всхлипнула с облегчением.

Хьюберт увидел ложку, когда протанцевал мимо, и Мадлен увидела, как его конечности дернулись от усилия дотянуться до нее.

— Это никуда не годится! — воскликнул он в отчаянии, но Мадлен даже не попыталась наклониться, протанцевав еще один круг вокруг менгира. Она просто осторожно расставила свои искусные ступни, и когда ее вихляющие шаги привели ее обратно к ложке, она поставила на нее босую ногу.

Это было все равно что наступить на кусок льда. В ту секунду, когда ее пальцы соприкоснулись с серебром, волшебные нити марионетки оборвались, и Мадлен, задыхаясь, упала на колени, трясущимися пальцами нащупывая ложку под босой ступней, пока она не оказалась в безопасности.

Затем, как прыгающая кошка, Мадлен прыгнула и схватила толстого гоблина за одну из его тощих рук. Она ударила ложкой его по лбу, как будто разбивала верхушку яйца.

Он взвизгнул и начал извиваться.

— Где сокровище? — требовательно спросила она.

— Ой, убери это мерзкое серебро. Это наше сокровище, наше, все наше!

— Не жадничай, — выдохнул Хьюберт, делая пируэт мимо. — Нам нужно совсем немного.

— Отпусти Грима, — худощавый гоблин наконец перестал петь, протестуя пронзительным голосом, — не убивай Грима этим страшным оружием!

Когда песня смолкла, Хьюберт, тяжело дыша, рухнул на песок.

«Это оружие смертоносно», — сказала Мадлен, размахивая ложкой перед худым гоблином.

— Беги, Голубчик, беги, спасайся! — причитал Грим.

Хьюберт крепко обхватил тощую ногу Голубчика, прежде чем маленькое существо успело убежать. Затем он свободной рукой вытащил свое серебряное ожерелье-талисман из-под рубашки и прижал его к коже.

— Никто никуда не уйдет, пока я не увижу какое-нибудь сокровище, — твердо сказала Мадлен.

Толстый гоблин вырывался из ее хватки, но Мадлен, задыхающаяся и разъяренная, с растрепанными от танца черными волосами, крепко держала его.

— Воры, — сказал Грим, раздраженно топнув своей маленькой ножкой.

— Я отдам тебе сокровище, — прошептал тощий Голубчик, — пожалуйста, не убивай моего Грима.

— Я не собираюсь его убивать, — возмущенно сказала Мадлен.

— Она могла бы, — резко сказал Хьюберт, — она непредсказуема. Моя жена всегда убивает людей. Тебе лучше заполучить это сокровище как можно быстрее.

Голубчик нырнул к менгиру так быстро, что Хьюберт от удивления отпустил его. Отбросив лопату в сторону, тощий гоблин начал копать руками, поднимая фонтанчик песка, как восторженный пес. Он появился с маленьким, окованным железом сундучком размером с кочан капусты.

Мадлен и Хьюберт обменялись взволнованными взглядами, и Грим начал сердито пинать землю.

— Ну что ж, — сказал