— Подготовьте документы. Завтра в обед я пришлю за ними одного из своих сотрудников, — холодно, резко процедил Андрей. На его лице при этом не дрогнул ни один мускул, как будто и не было несколько мгновений назад потасовки со Скоробогатовым. Потом он подошел ко мне и осторожно обнял меня за плечи.

— Пойдем, Настя.

От тепла его рук стало немного легче, но меня продолжало трясти. Уже в коридоре запястье пронзила боль, и я вздрогнула.

— Кажется, вывих. — Скользнув взглядом по моей руке, Андрей нахмурился. — Забираем вещи, и на выход.

— Но я… как — на выход? Я же… у меня ученики…

Он лишь покачал головой.

— Брату спасибо потом скажешь за то, что подвел тебя под это все.

… Уже в машине меня немного отпустило. Андрей принес из аптеки сухой лед, прикладывал его к моему опухшему запястью, а я плакала.

Как же я себя жалела! Я в одно мгновение потеряла рабочее место. А ведь я столько души вложила в оформление кабинета, в организацию процесса обучения! Да и дети меня любят.

— Сейчас поедем в травмпункт, пусть снимут телесные повреждения, — игнорируя мои слезы, твердо чеканил мой будущий муж. — Это надо для дела. Завтра утром устроим у господина Скоробогатова в участке проверку, пожалеет, что на свет родился.

— Зачем ты со мной возишься, Андрей? — растирая слезы и тушь по щекам здоровой рукой, всхлипывала я.

— Надо было тебе на сегодня больничный взять. Не думал я, что он сразу в дамки будет метить. Два зайца одним ударом — и карьеру тебе испортить, и к себе забрать. Продуманный у твоего брата кореш. Видимо, привык идти напролом.

Я прикрыла глаза. Вот и съездила за платьем в торговый центр! Вместо этого — здравствуй, травмпункт!

— Настя… — Притормозив на светофоре, Андрей скользнул по мне испытующим взглядом. — Ответь на вопрос, только честно: за что твой брат должен Скоробогатову денег? Может, он наркотики употреблял? Или распространял?

Я понуро теребила сухой лед в пакетике.

— Нет, что ты! Он играл. В карты любил с друзьями после работы под деньги перекинуться. Ему обычно везло, так, по мелочи, но на продукты и пиво хватало. А однажды доигрался с какими-то мутными товарищами, у тех деньги оказались меченые, они их в банке украли. К нам тогда полиция приходила. Посреди ночи вломились, хотели на Артема разбойное нападение повесить. Родители еле откупились тогда. Все сбережения отдали, которые на новую квартиру собирали. У папы случился инфаркт, и он быстро сгорел: не смог пережить, что все накопленное пришлось на взятку отдать, что переезд нам больше не светит. Мама после его смерти ненадолго с нами задержалась. Так мы вдвоем и остались… Артем долго не играл. Чувство вины перед родителями за то, что по миру их на старости лет пустил, крепко держало. А тут Скоробогатов нарисовался, и у Артема долги появились. Думаю, они за старое взялись, только в этот раз Скоробогатов удачливее оказался. Или спланировал все так, чтобы меня заполучить. Он ведь с первой встречи вокруг меня ходил, в глаза заглядывал…

— Ясно, — хмуро буркнул Шувалов.

Глава 31. Настя

…Домой к Андрею мы вернулись поздно. Задержались в травмпункте, пришлось рентген делать. Потом у хирурга в кабинете долго сидели. В итоге мне на запястье наложили повязку, прописали прикладывать холод.

— Ничего не делай, я сам ужин разогрею и на стол накрою, — помогая мне снять пальто, распоряжался Андрей.

Я уже не плакала, слез просто больше не было.

— Ну что я, совсем беспомощная, что ли? — взглянула на него с укором. — У меня вторая рука вполне рабочая. Я и тарелки расставить могу, и салфетки разложить. Только хлеб не могу нарезать…

— Настя! — строго перебил меня Шувалов. — Никакой нагрузки, хирург же сказал. Так что, если хочешь помочь, сядь за стол и просто со мной поговори.

— Хорошо.

Я вздохнула и прошла в ванную комнату. Стояла у зеркала, как чумная, и не шевелилась. Рассматривала свое бледное заплаканное лицо, а в голове, как в тумане, роились мысли. Что бы со мной было, если бы я не встретила Андрея? Владислав забрал бы меня к себе, вот так, нахрапом, как пытался сделать это сегодня?

Мне было слышно, как Андрей возится на кухне с ужином, который накануне приготовила его мама.

Когда я вышла, ужин уже был готов. В середине стола стоял заварочный чайник, и оттуда вкусно пахло мятой и чабрецом.

Андрей закрылся на лоджии, курил и с кем-то разговаривал по мобильнику. До меня долетали обрывки фраз о том, что есть медицинское освидетельствование и что завтра с утра пораньше… а что пораньше, я не расслышала. Подслушивать не хотелось.

Я медленно села за стол и налила чай в чашку. Как жить дальше? Как я теперь буду без работы?

Андрей вернулся с лоджии, положил мобильник на стол и, ободряюще коснувшись моего плеча теплой ладонью, сел рядом.

— Побудешь завтра дома, отдохнешь, а во второй половине дня поедем за платьем, — пообещал мне он. — Насчет работы не волнуйся, моего жалования нам с тобой будет достаточно. На свадьбу у меня тоже есть средства, лежат на сберегательном счете.

Я покачала головой.

— Я так не хочу. Что я дома буду делать? Да и как мой третий класс без меня?

— Поздно, Насть… поздно сокрушаться. Директор тебя обратно ни за что не возьмет. А если на нее надавить, ничем хорошим это не закончится. Она тебе все нервы истреплет.

Я сглотнула ком в горле. Губы задрожали.

— Ладно, утро вечера мудренее. Давай поешь, пока соус не остыл. —Испугавшись, что я снова заплачу, Андрей сунул мне в левую руку ложку.

Я послушно съела все до последней крошки, потом кое-как помогла Андрею убрать посуду, но, честно говоря, валилась с ног.

Андрей постелил нам постель, и я заснула еще до того, как он вернулся из ванной комнаты.

Утром он умчался ни свет ни заря, даже не позавтракав. Проснувшись, я обнаружила пустую постель и под сотню сообщений в группе «вотсап» от родителей моих учеников.

Все были в шоке от того, что я резко отстранена от учебного процесса.

Я не стала юлить, просто написала