Его теплая ладонь уверенно легла на низ ее живота. По телу прокатилась острая и горячая волна желания, а ее бедра, будто подталкивая к действию, инстинктивно приподнялись ему навстречу. Нависая над ней, он дразнил языком ее тугие соски, а рука оглаживала бедра.

Настя вздрогнула. С ее таких желанных губ сорвался нежный стон.

Андрей завел ее запястья над головой. Она всхлипнула и прижалась к нему всем телом.

«Ты моя», — шепнул ей в губы, а следом накрыл их жадным поцелуем.

Не давая увернуться, он резко заполнил ее собой — остро, глубоко, до основания. Настя вдруг ожила. Извивалась под ним и призывно двигала бедрами, подаваясь ему навстречу.

Андрея накрыло темной волной, не поддававшейся контролю. Его губы безжалостно впивались горячими поцелуями в шею и плечи Насти, руки властно сминали грудь, мозг плавился, упиваясь ее сладострастными стонами.

Они потеряли счет времени. Едва утихнув, страсть вспыхивала вновь. Каждое его вторжение уводило ее на грань безумия, заставляя дрожать от наслаждения. Андрей скользил по шее и плечам Насти рваными поцелуями, брал ее снова и снова, а она покорно откликалась на его страсть, не в силах бороться с любовным мороком.

Наконец их страсть утихла.

Окончательно обессилев, Настя закрыла глаза. Андрей с нежностью поцеловал ее в обнаженное плечо, заботливо накрыл одеялом и отправился в ванную.

Он долго стоял под струями душа. В голове царила странная пустота. Никаких мыслей, ни капли сожаления о своей холостой жизни. Только упрямая уверенность в том, что он хочет ребенка, который поселился у Насти под сердцем.

Глава 27. Прокурор

— Твоя мама так и сказала? Одеться посолиднее для фото? — Настя впилась в Андрея напряженным взглядом. Приглашение мамы Андрея вызвало у нее паническую атаку.

Она уже освоилась на кухне. Несмотря на раннее утро, успела одеться и накраситься. Накинув оставленный мамой Андрея фартук с цветочным принтом, Настя жарила яичницу с беконом и делала гренки в тостере.

Шувалов возился за столом с ее мобильником — устанавливал программу, которая позволит отследить местоположение.

— Да, так и сказала, — кивнул уверенно. — Все, в телефоне установлена программа, с помощью которой я буду знать, где ты находишься.

Он подошел к рабочей зоне, вручил Насте телефон, а потом застегнул верхние пуговицы на форменной рубашке: прокурорская проверка, без формы — никак.

Не удержавшись, Андрей схватил с тарелки кусок нарезанной для завтрака ветчины и отправил его в рот.

Настя взглянула на него каким-то растерянно-пронзительным взглядом, а потом взяла тарелки с яичницей и поставила их на стол. Там уже остывал кофе в белоснежных чашках.

— Ох… и что же мне надеть? Первое впечатление всегда самое важное.

— Хочешь, во второй половине дня прокатимся в торговый центр, купим тебе новое платье, может, еще что-то? Я постараюсь сегодня освободиться пораньше.

Ее губы тронула улыбка. В сапфировых глазах вспыхнул искренний восторг.

— Ты купишь мне платье?

— Конечно, куплю.

— Тогда я согласна! Я очень хочу платье!

— Значит, я заберу тебя с работы, и мы поедем в торговый центр?

Настя кивнула. Не удержалась, встала на цыпочки, обвила тонкими руками его крепкую шею и поцеловала в губы.

Андрей с досадой отметил, что в брюках стало тесно. Да что ж это такое?! Полночи ее мучил, пока она не вырубилась, и снова чувствует себя, как неудовлетворенный подросток… Может, от того, что в ее глазах неподдельная радость? Или от того, что ее темные волосы так красиво заплетены в тяжелую косу? Она появилась в его жизни и все с ног на голову перевернула. Тихая, как глубокий омут, с глазами своими сапфировыми.

А он закрывает глаза на ее нечистого на руку брата, на тот клатч в ночном клубе… И дело совсем не в положительном тесте. Кажется, Андрей Георгиевич Шувалов впервые в жизни влюбился по-настоящему.

— Будет тебе платье, — отвечая на поцелуй, пообещал он. — Только, пожалуйста, из гимназии никуда не выходи. Договорились?

Настя кивнула и села за стол.

— Я и сама, если честно, боюсь, — придвигая к себе чашку кофе, натянуто произнесла она. — Пока ты рядом, мне спокойно, но стоит подумать, что я останусь одна, и все внутри холодеет. В голове не укладывается, что меня хотели забрать в счет долга моего брата! У нас что, рабовладельческий строй?

Шувалов хотел что-то ответить, но тут ожил его мобильник. Он развел руками и взял телефон со стола.

— Андрей Георгиевич, доброе утро, — раздалось приветствие из городского суда. — По делу о хищении всплыли новые факты, вам надо обязательно взглянуть.

— С утра — никак. У нас выездная проверка. Во второй половине дня буду на месте, созову совещание, все проверим еще раз…

Настя взглянула на время, торопливо отправила в рот гренку с уложенной сверху ветчиной.

Андрей нахмурился, взглянул на экран, где висело еще несколько пропущенных вызовов, и быстро разделался с завтраком. Про себя отметил, что завтрак получился вкусным. Вроде все по стандарту, но у Насти получилось как-то особенно приготовить. Еще один плюс в копилочку будущей жены. Осталось только справиться с досадным недоразумением под названием «мама», и можно со спокойной душой тправляться в загс.

Они вместе одевались в прихожей. Когда запирали дверь, Андрей спохватился.

— Стоп, ключи от квартиры! Из головы вылетело…

Он открыл ящик, достал запасной комплект ключей и протянул Насте.

— Спасибо, но я без тебя все равно домой не поеду, — заверила его она и положила ключи себе в сумку.

— Ты теперь живешь здесь, а значит, у тебя должны быть ключи от квартиры независимо от того, когда ты поедешь домой, — запирая квартиру, убеждал ее Андрей. — За остальными вещами, наверное, только на выходных сможем вырваться.

— Ничего, мне пока достаточно и тех, что я вывезла накануне.

До гимназии, несмотря на плотное движение, доехали вовремя. Андрей притормозил у входа во двор и отвлекся на телефон.

— Андрей Георгиевич, Водопьянов напрашивается. Он жаждет подробностей по делу о мошенничестве.

— Назначьте ему на завтра. Если опоздаю, пусть ждет в приемной.

Настя взглянула на Андре и улыбнулась.

— Ну все. До встречи вечером? — И, не дождавшись ответа, потянулась к ручке дверцы.

Он отложил телефон на панель и перехватил ее руку:

— Давай я тебя провожу?