Шрифт:
Закладка:
Потом я целый час проплакала в подушку: все никак не могла смириться с тем, что больше не буду работать со своим классом.
Ближе к обеду мне позвонила Инна.
— Настенька, ты там как?
— Плохо, — буркнула я.
— Мы в шоке до сих пор! Никак не можем поверить, что тебя больше не будет в школе. А еще тут твои родители пикет возле главного входа в гимназию устроили!
— Что еще за пикет?
— Видео посмотри, я тебе прислала на телефон. Может, приедешь, успокоишь их?
Я покачала головой.
— Прости, Ин, я пас. У меня запястье вывихнуто, я даже рукой толком двигать не могу. Пусть наш директор сама с ними разбирается. Я на больничном.
— Ладно, ты там поправляйся. Может, еще все изменится.
— Может. До встречи.
— До встречи.
Я зажмурилась. Как же плохо!
В телефоне обнаружилось видео, на котором мой родительский комитет стоял у входа в школу с огромным плакатом, на котором было написано: «Верните Анастасию Григорьевну! 3 «Б» ждет своего любимого учителя!!!»
Не выдержав напряжения, я отложила мобильник в сторону и натянула на голову плед.
Глава 32. Прокурор
У Мокрушина опера все без башни. Их медом не корми, дай устроить погром.
Вот и на квартире у Скоробогатова устроили погром на рассвете, а самого участкового приковали наручниками к батарее, чтобы под ногами не путался.
— Что вам от меня нужно?! — с перекошенным от ужаса лицом скулил тот.
— А ты не знаешь? Девушку из-за тебя вчера уволили, учительницу. Ты за каким хреном к ее начальству сунулся?! — плюясь отборным матом через слово, орал на него Мокрушин.
— Она по делу бы пошла!
— По какому еще делу?! — схватив Скоробогатова за грудки, выплюнул ему в лицо Шувалов. — Денег ее брат тебе должен?! Так с братом и разбирайся!
— Она закладки делала! Подрабатывала!
— Настя подрабатывала?! Ерунду не неси!
— Какую ерунду?! У нее в квартире товар остался! — Скоробогатов зло оскалился. — Сами съездите, посмотрите! Можете ее комнату обыскать!
— А ты, значит, в курсе, где ее комната?
— Конечно, в курсе! И где закладки она прячет, я тоже в курсе!
— А может, ты сам ей наркотики в комнату подбросил, а?! Чтобы было проще на сожительство ее уломать?!
— И что такого? Имею право! У нее до меня не было никого! Если бы хорошо себя вела, я, может, потом с ней расписаться собирался.
Андрей почувствовал, как темнеет в глазах, и схватил Скоробогатова за волосы.
— У тебя с ней что-то было?!
— Не было! Но планировалось!
— Планировалось?! Еще хоть раз в ее сторону что-нибудь запланируешь, я тебя собственноручно кастрирую, понял?!
Мокрушин повернулся к операм.
— Обыщите здесь все!
— Без ордера не имеете права!
— Имеем! Или ты думаешь, я вчера просто так у себя в кабинете до десяти вечера сидел, информацию о тебе искал и ордера ждал?! — Следователь ткнул Скоробогатову в лицо подписанный документ.
Дверь приоткрылась. В гостиную заглянули два рослых парня в спортивных костюмах.
— Влад, мы… это… за товаром, — сообщили, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Опачки, вот это подстава! — протянул кто-то из оперов. — Лицом к стене! Руки за голову!
Блеснули в воздухе наручники, прежде чем защёлкнуться на крепких руках двух гопников, которые последние полгода держали в страхе весь район.
Шувалов склонился к Скоробогатову.
— Ты, Владик, конечно, имеешь право хранить молчание, но я бы на твоем месте писал чистосердечное признание и всю цепочку бы слил. Эти двое все равно сольют. Они долго держать язык за зубами не смогут, у наших следователей рука-то тяжелая. А так, может, обвинение пойдет тебе навстречу. Да и товар твой мы все равно отыщем. Квартиру с ног на голову перевернем, если будет надо. Ребята, заводите собаку!
Один из сотрудников завел в гостиную специально обученную немецкую овчарку.
— Ищи, Рекс!
Собака ринулась на поиски запрещенных веществ. Опергруппа перевернула вверх дном всю квартиру. В дальней спальне под кроватью обнаружили две спортивные сумки, доверху набитые огнестрельным оружием, и целую стопку поддельных паспортов.
— Владислав, да ты на все руки мастер! — Мокрушин изумленно рассматривал паспорта. — Чем только не торговал, как я посмотрю!
Через пятнадцать минут участкового и его двоих подельников вывели из подъезда и затолкали в дежурную машину.
— Допрыгались, ой, допрыгались! — переглядываясь, охали бабульки на лавочке рядом с клумбой. — Они ж всю округу в страхе держали!
Мокрушин подошел к своей «Весте». Закурил.
— Как же я ненавижу этих оборотней в погонах! —зло процедил он сквозь зубы. — Товарищ прокурор, тебя до управления подбросить?
Шувалов покачал головой.
— Нет, у меня здесь еще дела остались.
— Если что найдешь, передашь в следственный отдел дежурному. Скажешь, что для меня. А я уж решу, что дальше с находками делать, — затягиваясь крепким дымом, попросил Мокрушин.
Шувалов ничего не ответил. Нащупал в кармане пальто ключи от Настиной квартиры, что вытащил у нее из сумочки на рассвете, и уверенно зашагал к подъезду ее дома.
Поднявшись наверх, он хотел было отпереть двери, но замок был сбит: судя по всему, до него здесь успели побывать. Зайдя внутрь, тихо обошел квартиру — пусто. Видимо, Артем действительно уехал из города или затаился так, чтобы не нашли.
Андрей толкнул дверь в комнату Насти. Осмотрел все. Несколько закладок нашел в шкафу, на видном месте, едва прикрытых шарфиком. Между складками шарфа были аккуратно вставлены завернутые в фольгу пакетики.
В прошлый раз этого здесь не было. Андрей же собственноручно собирал ее вещи, несколько раз заглядывал в шкаф. И шарфа этого тут не было. Артем бы не стал подставлять сестру. Он, конечно, трус и дерьмо, но сестру любит. Это Шувалов успел уловить в ту ночь, когда забирал Настю к себе. Видимо, действительно брат ее играл на деньги, вот Скоробогатов его и подставил, чтобы получить Настю себе в полное распоряжение.
Упаковав запрещенные вещества в пакет для улик и кое-как заперев поврежденный замок на входной двери, Андрей покинул квартиру. Вызвав такси, он отправился в главное управление. Передал улики в следственный отдел, попросил добавить к тем, что обнаружили
