Все поднялись, возбужденно переговариваясь. Я видел, как загорелись глаза у каждого, новые сложные задачи только раззадоривали этих увлеченных своим делом людей.

— И еще, — добавил я уже у двери. — Возможны… осложнения. Не все довольны нашими успехами. Так что будьте готовы к непростым временам.

— Прорвемся, Леонид Иванович, — Варвара решительно тряхнула стриженой головой. — Не такое переживали.

Я смотрел, как они уходят — каждый уже погруженный в новые задачи, каждый прикидывающий свою часть работы.

За окном догорал октябрьский день. Я отправился в кабинет, чтобы поработать.

Но список новых дел сегодня еще так и не закончился.

Вечерело. Я просматривал последние телеграммы, когда в дверь постучали.

— Леонид Иванович, беда! — Рыбаков, наш главный бухгалтер, влетел в кабинет, размахивая какими-то бумагами. Его обычная невозмутимость исчезла. — Госбанк заблокировал все счета!

— Что значит заблокировал? — я отложил документы.

— Внеплановая ревизия, — он протянул мне телеграмму. — Якобы нашли какие-то нарушения в отчетности. Все платежи остановлены.

В этот момент дверь снова распахнулась. На пороге стоял Бойков, его массивная фигура заполнила весь проем:

— У нас проблема с поставщиками. «Красный путиловец» отказывается отгружать металл. Говорят, получили указание сверху пересмотреть все договоры.

Я откинулся в кресле. Значит, началось. Люди Рыкова действуют быстро.

— Это еще не все, — в кабинет вошел Нестеров, держа в руках свежую почту. — На следующей неделе прибывает комиссия из наркомата. Внеплановая проверка качества продукции.

— За три дня до торжественного открытия? — Бойков нервно помассировал шею. — Явно неспроста.

— Именно, — я достал из сейфа папку с документами. — Присаживайтесь, товарищи. Будем думать.

Рыбаков педантично разложил на столе финансовые бумаги:

— У нас есть небольшой резерв на запасном счете в Промбанке. Его хватит на неделю работы, не больше.

— С металлом сложнее, — Бойков присел на краешек стула, который жалобно скрипнул под его весом. — Запасов только на три дня производства.

— А комиссия будет придираться к каждой мелочи, — добавил Нестеров. — Я знаю председателя — тот еще стервец.

В наступившей тишине было слышно, как за окном постукивают колеса маневрового паровоза. Я разглядывал карту железнодорожных путей, висевшую на стене.

— Значит так, — наконец произнес я. — товарищ Рыбаков, подготовьте подробную справку по финансовому состоянию. Все цифры, все документы. Я сегодня же свяжусь с Серго Орджоникидзе.

— Думаете, поможет? — Рыбаков протер лысину ладонью.

— Уверен. Он прекрасно понимает важность нашего завода для индустриализации.

Я снял телефонную трубку:

— Соедините с Москвой, с наркоматом тяжелой промышленности.

Через несколько минут в трубке раздался знакомый голос с характерным грузинским акцентом:

— Слушаю, Леонид.

— Григорий Константинович, у нас осложнение. Госбанк внезапно заблокировал счета. Якобы для ревизии…

— Знаю, — перебил нарком. — Уже доложили. Рыков действует, да?

— Похоже на то. А у нас через неделю торжественный пуск.

— Не беспокойся, — в голосе Орджоникидзе появились стальные нотки. — Через час будет распоряжение о выделении дополнительного целевого финансирования по линии наркомата. Напрямую, без Госбанка.

— Спасибо, Григорий Константинович.

— Погоди благодарить, — усмехнулся он. — Завтра пришлю комиссию. Нашу, наркоматовскую. Пусть посмотрят, что там за «нарушения» такие. Да, и позвони в Промбанк, я предупрежу Пятакова, он поможет с оперативным кредитом.

Когда я положил трубку, Рыбаков выжидающе смотрел на меня.

— Порядок, — улыбнулся я. — Готовьте документы для наркоматовской комиссии. И съездите в Промбанк, там уже будут ждать.

— Вот это скорость, — уважительно протянул Бойков. — А как же…

— Ах да, теперь по металлу… — я повернулся к директору. — Помните того инженера с Урала, который приезжал месяц назад? Пошлите ему телеграмму. Пусть организует поставки через Нижнетагильский комбинат.

— А как же указание сверху? — директор завода недоуменно почесал ухо.

— Их указание — московское, — усмехнулся я. — А на Урале своя вертикаль власти. Там многие недолюбливают Рыкова.

— А комиссия? — спросил Нестеров.

— А вот тут, — я достал еще одну папку, — у нас есть козырь. Помните испытания нашей специальной стали месяц назад?

Главный инженер кивнул:

— Конечно. Результаты превзошли все ожидания.

— Именно. И протоколы подписаны военной приемкой. А это, — я значительно поднял палец, — другое ведомство. Пусть попробуют придраться к качеству, когда у нас такое заключение.

— Ловко, — Бойков заметно повеселел. — А что с открытием? Может, отложить?

— Ни в коем случае, — отрезал я. — Седьмого ноября завод должен быть запущен. Любой ценой.

Успокоенные руководители разошлись. Я подождал немного и снова снял телефонную трубку:

— Соедините меня со Златоустом. Глушкова Николая Павловича, пожалуйста.

Пока телефонистка выполняла заказ, я просматривал последние сводки. Через несколько минут в трубке раздался знакомый хрипловатый голос:

— Глушков слушает.

— Николай Павлович, нужна ваша помощь. Сможете приехать в Нижний? Есть разговор по организации охраны завода.

— Что-то случилось, Леонид Иванович?

— Скажем так, предвижу осложнения. Помните, как вы в восемнадцатом на Путиловском организовывали?

— Помню, — в голосе Глушкова появился интерес. — Когда быть?

— Чем раньше, тем лучше. И захватите с собой пару надежных людей. Из тех, фронтовых.

Закончив разговор со Златоустом, я тут же набрал московский номер:

— Алексей Григорьевич? Как там наш друг из наркомфина?

Мышкин, умевший говорить обтекаемо даже по телефонной линии, ответил не сразу:

— Товарищ Брянцев проявляет повышенную активность. Особенно в общении с некоторыми банковскими работниками.

— Понятно. Последите внимательнее. Особенно за его контактами с промышленными предприятиями.

— Будет сделано, — в голосе Мышкина появились профессиональные нотки. — Кстати, он тут собирается в командировку. Угадайте куда?

— В Ленинград, к Путиловцам?

— Именно. Похоже, готовят что-то по линии поставок.

— Хорошо, — я сделал пометку в блокноте. — Держите меня в курсе. И еще. Усильте охрану на всех заводах. Особенно возле лаборатории. И предупредите ответственных лиц, пусть будут осторожнее с документами.

Когда все текущие вопросы были решены, я еще раз просмотрел бумаги. Рыков действует системно, по всем направлениям. Финансы, поставки, попытка сорвать открытие завода.

Но у нас тоже есть свои козыри. А главное — поддержка Сталина и Орджоникидзе.

За окном окончательно стемнело. В свете фонарей были видны силуэты рабочих, спешащих со второй смены. Завод жил своей жизнью, и никакие интриги не могли