с молодым шофером Пашей. Варвара привычно устроилась на заднем сиденье, расправив складки строгого синего платья. Звонарев примостился рядом, его длинные ноги с трудом уместились в тесном пространстве.

— На Молитовку, к автобазе, Паша, — распорядилась Варвара, привычным жестом поправляя выбившуюся прядь.

Машина выехала за заводские ворота. Нижний Новгород встретил их оживленным движением. Время послеобеденное. Самый разгар трудового дня.

Пока ехали, Звонарев увлеченно рассказывал об идеях по усовершенствованию подвески. Варвара слушала внимательно, время от времени делая пометки в маленьком блокноте, который всегда носила в кармане халата. Ее карие глаза поблескивали, она явно предвкушала интересную техническую работу.

За окном проплывали знакомые улицы осеннего города. Листья на деревьях уже пожелтели, но еще держались на ветках. Низкое октябрьское солнце бросало длинные тени на булыжные мостовые. Где-то вдалеке гудели заводские гудки, близилось время пересменки.

«Форд» покачивался на неровностях мостовой. Паша, коренастый паренек в новенькой кожанке, ловко лавировал между телегами и пролетками.

— Что, товарищи инженеры, американские машины изучать едете? — обернулся он, когда они встали на перекрестке, пропуская обоз. — А я вам так скажу — капризные они, эти «форды».

Варвара подалась вперед:

— В чем же капризные, Паша?

— Да вот хоть карбюратор взять, — он снова тронул машину с места. — Как погода сырая, так начинает капризничать. Приходится регулировать чуть не каждое утро. А у меня во вторую смену напарник, Колька Зыков, руки, простите, кривые. Все время что-нибудь разладит.

Звонарев оживился, достал блокнот:

— А что еще за проблемы бывают?

— Ремни вентилятора часто рвутся. Особенно когда груз тяжелый и в гору едешь. А где новые взять? В кооперативе то есть, то нет. Приходится старые латать, — Паша умело объехал выбоину на мостовой. — Вот у немцев, говорят, с этим лучше. У меня дружок на «Бенце» работает, так у них запчасти надежнее.

Варвара что-то быстро записывала, закусив губу.

— А с коробкой передач как? — поинтересовалась она.

— О, тут целая история! — Паша даже крутанул головой. — Третья передача воет как паровоз. Особенно после сорока верст в час. Механики говорят, это шестерни износились. А менять — дорого и долго ждать.

Звонарев переглянулся с Варварой. Информация оказалась очень полезной для их проекта. Они как раз обсуждали утром конструкцию коробки передач для нового грузовика.

Машина свернула на Молитовскую улицу, где вдали уже виднелись ворота автобазы.

У ворот автобазы дежурил немолодой сторож в потертом тулупе. Проверив документы, он махнул рукой в сторону приземистого кирпичного здания конторы:

— Начальство там, у Фомы Ильича.

В полутемном кабинете Просвирнина пахло махоркой и машинным маслом. Фома Ильич устроился за массивным дубовым столом, который явно помнил еще дореволюционные времена. На стене висела схема автобазы, испещренная пометками карандашом, и потрепанный календарь «Гужтранса» за 1929 год.

— Присаживайтесь, товарищи специалисты, — Просвирнин указал на обшарпанные стулья. Его широкое лицо с окладистой седеющей бородой выражало смесь настороженности и любопытства. — Значит, новые машины проектируете?

Варвара достала блокнот:

— Нам важно понять, как ведет себя техника в реальных условиях. Сколько у вас машин на балансе?

Просвирнин потер переносицу, на которой остался масляный след:

— Тридцать две единицы. Разношерстные, прямо скажем. «Форды-АА» новые, еще пара «Уайтов» с германской войны осталась, три «Фиата» итальянских. С запчастями — сущее наказание.

— А как организован ремонт? — поинтересовался Звонарев, машинально теребя пуговицу на кожанке.

— Вот тут самое интересное, — Просвирнин понизил голос и подался вперед. На столе звякнула пустая чайная кружка. — Запчасти через кооперацию получаем, но они дорогие и не всегда есть в наличии. Приходится выкручиваться. Механики у нас золотые руки, сами многое делают.

Он выдвинул скрипучий ящик стола:

— Вот, глядите, — на стол легла потертая книга учета. — За прошлый месяц: три коробки передач капитально отремонтировали, пять моторов перебрали. А знаете, во что это встает?

Варвара быстро просматривала записи:

— А качество запчастей как оцениваете?

Просвирнин хмыкнул, погладил бороду:

— По-разному бывает. Американские дорогие, но надежные. А которые через кооперацию, там уж как повезет. — Он помолчал, будто раздумывая, стоит ли продолжать. — Есть тут одна артель в городе… Неофициально, конечно… Детали у них вроде неплохие, но…

В дверь постучали. Заглянул молодой парень в промасленной спецовке:

— Фома Ильич! Там восьмая машина вернулась, опять давление подскочило.

Просвирнин тяжело поднялся:

— Вот так и живем, товарищи инженеры. Пойдемте в цех, там нагляднее будет. Заодно с механиками потолкуете, они вам больше моего расскажут.

По пути он все говорил, то и дело останавливаясь и разворачиваясь к собеседникам:

— Главная проблема знаете какая? Машины-то все разные. К каждой подход нужен. Вот взять хоть итальянцев — капризные, но выносливые. «Форды» проще, но как груз под завязку, у них рессоры не держат. «Уайты», те вообще динозавры, запчасти только самим делать.

Ремонтный цех оказался длинным помещением с высокими окнами под потолком. Под рядами тусклых электрических ламп стояли грузовики в разной степени разборки. Пахло машинным маслом, бензином и металлической пылью.

В дальнем углу, под пыльным окном, стоял наполовину разобранный «Уайт». Михаил Степанович Кругляков колдовал над мотором, его изуродованная левая рука как-то особенно ловко придерживала инструменты.

Услышав шаги, он обернулся, вытирая здоровую руку промасленной ветошью. Изрезанное морщинами лицо с седыми пышными усами выражало то особое достоинство, которое бывает только у мастеров старой школы.

— К нам гости? — прогудел он басом, оглядывая пришедших. На Варвару глянул с особым интересом. — Барышня-инженер? Редкость у нас такая.

— Варвара Никитична Загорская, — представилась она. — А это Мирослав Аркадьевич Звонарев. Мы с нового автозавода, изучаем особенности эксплуатации грузовиков.

Кругляков хмыкнул в усы:

— С завода, значит… Ну-ну. А я вот как раз с этим американцем вожусь. Хотите посмотреть, что у них там внутри творится?

Он отошел к верстаку, на котором были аккуратно разложены детали:

— Вот, глядите. Это распредвал с «Уайта», который три года отходил. — Его узловатые пальцы погладили металл. — Видите выработку на кулачках? Неравномерная совсем. А знаете почему?

Варвара склонилась над деталью, прищурившись:

— Похоже на проблему с закалкой?

— Именно! — Кругляков оживился. — А я вот что еще заметил… — Он достал из кармана промасленной куртки потертую записную книжку. — Веду учет, понимаете. Так вот, летом износ идет быстрее. Особенно когда пыльно.

Звонарев быстро делал пометки в блокноте:

— А система смазки не справляется?

— В том-то и дело! —