Добавились и другие неприятности. На снаряжение войска, на подарки хану требовались деньги. Полезли в гетманскую казну в Чигирине, и обнаружилось – не хватает очень большой суммы. Хмельницкий уже уехал к войскам, поручил расследование сыну Тимошу. Тот выяснил – воровал казначей. Его стали допрашивать, и вдруг открылось: ему помогала жена Богдана, полячка Елена! У неё сделали обыск и… обнаружилось ещё и предательство. У Елены нашли письма её бывшего мужа Чаплинского. Полячка тайно поддерживала с ним связи, и Чаплинский давал указания: если Хмельницкий уцелеет на войне, Елена должна его отравить.

Тимош знал, как сильно отец любит её. Она снова наврёт, и Богдан может простить её. Но Тимош не хотел, чтобы измена осталась безнаказанной. Сам вынес приговор, Елену и казначея повесили. И лишь потом он доложил об этом гетману. Доказательства преступления были однозначными. Хмельницкий признал, что сын был прав. Но для него удар был страшным. Он же из любви к Елене жизнью рисковал, со слугами Чаплинского дрался, на сейме судился! И потом как был счастлив, что нашёл её! У патриарха разрешения на женитьбу просил! А женщина, которой он так верил, предала!

Тут как раз и хан пришёл. Но пока его ждали, время потеряли. Подкараулить поляков где-то в удобном месте, устроить засаду уже было невозможно. Их армия накатывалась лавиной. У Хмельницкого было примерно столько же воинов, около 150 тысяч. Но из них треть – татары, треть – казаки и треть крестьяне, вооружённые кое-как и плохо обученные. 19 июня возле села Берестечко они бросились в атаки на передовые части поляков. Однако наёмники сомкнулись строем, ощетинились пиками. Косили нападающих из мушкетов. К ним подтягивались новые и новые полки. Подвезли и развернули артиллерию. Огонь становился всё более жестоким.

За три дня боёв Ислам-Гирей потерял 6 тысяч татар, погиб Тугай-бей. А потом ядро долетело до самого хана, убило его лошадь. Он взбеленился. Кричал, обвинял Хмельницкого – дескать, обманывал его, что польское войско слабое. Сел на другого коня и поскакал прочь, и всю орду позвал за собой. Хмельницкий возглавлял очередную атаку, и вдруг ему сообщили: татары уходят. Он передал командование полковнику Джеджалию помчался за ханом, уговаривать вернуться. Но вышло ещё хуже, крымцы захватили его и силой увезли с собой. Они нашли более выгодное занятие, чем сражения. Ведь на Украине боеспособные мужчины ушли на войну, и крымцы рассыпались по беззащитным сёлам, набирая в плен женщин и детей.

А казаки и крестьяне были ошарашены – и татары скрылись, и гетман исчез. Поляки увидели, что у них неладно, и сами перешли в атаки. Теснили их, они отступили в лагерь возле реки Пляшевки. Враги окружили их с трёх сторон, с четвёртой была река и непроходимое болото. Предъявили условия: выдать начальников, разоружиться, и тогда остальных простят. Хотя король и паны уже договорились между собой: когда сдадутся, перебить всех до единого. Джеджалий растерялся, не знал, что делать. Уступил командование Богуну. Но тот наладил оборону. Приказал огородиться телегами, рыть земляные укрепления.

Поляки полезли штурмовать – их били. Их тела завалили все подступы к укреплениям. Они прекратили атаки и решили взять восставших измором. Кончится еда, и куда они денутся? Но Богун распорядился собрать все подручные материалы: сёдла, тулупы, брёвна, разобрать на доски часть телег. Из них через болото навели мосты. По этим мостам выходили, приносили в лагерь продукты, чистую воду. Враги пронюхали, что из окружения есть дорога. Решили и её перекрыть. Калиновский с корпусом конницы двинулся в обход болот.

Богуну доложили – поляки появились сзади, за мостами. Он взял свой полк, 2 тысячи казаков, и в ночь на 30 июня повёл их разогнать врагов. Об этом он, конечно же, никому не говорил. Но в лагере-то собрался народ самый разный. Все были на нервах, издёргались. Кто-то увидел, как казаки потихонечку, в темноте, уходят за болото, и стал кричать: «Богун со своими удирает, а нас бросил!» Переполошились, поднялась паника. Толпы хлынули к хлипким мостам. От тяжести они развалились. Люди проваливались, тонули в трясине.

Поляки поначалу не поняли, что происходит. А когда догадались, скомандовали общую атаку. Ворвались в лагерь, рубили мечущихся людей. 300 казаков засели на острове и отбивались. Даже Ян Казимир был поражён их мужеством. Объявил, что дарует им жизнь. Но они отказались от королевской милости. Дрались, пока не полегли все. Поражение был страшным. Из армии Хмельницкого спаслись только те, кто успел уйти за Богуном или сообразил спрятаться в зарослях на болоте.

Теперь осталось только добить разгромленную Украину. Но… опять сказалось разгильдяйство поляков. Им победа далась очень не дёшево. За 10 дней сражения погибло немало шляхтичей. А те, кто не попал под пули и сабли, награбили в лагере добычи – лошади, телеги, вещи, оружие убитых. Решили, что с них хватит. Заявляли, что они устали, измотались, надо отдохнуть. Короля даже и не спрашивали, стали со своим барахлом разъезжаться по домам. Да и сам Ян Казимир повёл себя так же. Засобирался в Варшаву – устроить торжества, праздновать победу. Он же там будет в главной роли, его будут славить и чествовать.

Командовать армией он назначил Потоцкого и Вишневецкого. Но у них остались только собственные отряды, наёмники и те шляхтичи, чьи имения были на Украине. Они двинулись дальше. По дороге жгли селения, жителей убивали поголовно, не щадили никого. За собой оставляли мёртвую пустыню. В это же время вторая армия, литовская под командованием Радзивилла, наступала из Белоруссии. Назначенный Хмельницким полковник Небаба пытался остановить её недалеко от Чернигова. Литовцы его разбили. Подступили к Киеву. Казаков там не было, все ушли в войска Богдана и Небабы. А митрополит Сильвестр Косов настоял, что надо сдать город без боя. Но всё равно воины Радзивилла кинулись грабить. Врывались в дома, церкви. Тех, кто возмущался или просто не понравился, тут же приканчивали.

Казалось, восстанию приходит конец. Его зажали с двух сторон. Но свирепые расправы обернулись против самих поляков и литовцев. Люди понимали – им всё равно придётся худо. Ожесточались, вооружались кто чем, и дрались насмерть. Вокруг уцелевших казачьих командиров и даже простых казаков собирались отрядики. Мелкие, но их было множество, они были всюду. Вражеских воинов, отъехавших или отставших от своих, настигала смерть. Из Киева жители разбегались и сами подожгли свой город. Радзивиллу пришлось уйти оттуда на соединение с Потоцким.

А Тимош собрал побольше денег, отвёз в Крым и выкупил у татар отца. Хмельницкий появился на Украине. Разгром, гибель стольких казаков – всё надо было начинать заново. Но воля у него была