Шрифт:
Закладка:
На всех станциях группы женщин ожидали прибытия итальянцев: лук, яйца и даже кур предлагали для обмена на мыло, лимоны и галеты. Один кусок мыла обменивался на четыре яйца; четыре куска мыла и два лимона на одну курицу.
Женщины набирались немцами для работ на железной дороге. Эти женщины были все молодые, некоторые очень хорошенькие, все в цветных платках на головах и почти все блондинки.
30 июля 1942
/…/
Двигались медленно, почти пешком. Я сидел, свесив ноги в вагоне вместе с личным составом, осмотрел роту и имущество.
/…/ На каждой станции стояли молодые русские, вооруженные винтовками, с нарукавными повязками; они подчинялись немцам, развернувшим службу для борьбы с партизанами. Некоторая зона контролировалась венгерскими войсками: это были специальные подразделения для борьбы с партизанами.
/…/
1 августа 1942
/…/ В 8 часов прибыли в Гавриловку. Станцию и город война сравняла с землей. В 15 часов добрались до Барвенково, от которого осталась огромная куча развалин: этот город четыре раза переходил из рук в руки.
Огромное кладбище немецкого снаряжения – разбитые танки, орудия, автомашины, самолеты. Русские пленные, оборванные и голодные, разбирали горы боевой техники. /…/.
2 августа 1942
В 9 часов прибыли в Горловку. Получили приказ разгружаться. В 10.30 добрались до места разгрузки, в 11.30 все закончили. Альпийские стрелки сильно устали, но мулы были довольны, что, наконец, достигли земли. Наши квартирьеры, которые шли впереди на один день рассказали: «Мы должны были разбить лагерь, где находились немецкие части. И берсальеры перед нами разбили лагерь в лесу, предназначенном нашим альпийским стрелкам…»
/…/ Прибыли уставшие, грязные, после марша на место назначения. Все были пессимистически настроены, с каким-то чувством неудобства, мы были как непрошеные гости, как по отношению к русским, так и по отношению к немцам!
/…/
3 августа 1942
В лесу, где мы расположились, до начала войны был, по всей видимости, общественный парк, сегодня он казался кладбищем разрытых могил. Гипсовые статуи, в большинстве Сталин и Ленин, – все разрушены или, по крайней мере, обезглавлены.
Нашу лагерную стоянку оборудовали собранными гражданскими материалами: стулья, обитые кожей, кровати, столы, балки и бревна. Столовая 46-й роты работала в изящном киоске, сделанном из дерева и покрашенном в ярко-зеленый и голубой цвет.
Одна эсэсовская часть разбила лагерь в двух шагах от нас.
4 августа 1942
Подъем в 6 часов. Продолжали обустройство: гардероб, буфет. Стулья и диваны.
/…/ После полудня состоялся футбольный матч на спортивном поле: альпийские стрелки против эсэсовцев. Матч закончился со счетом 5:0 в нашу пользу.
5 августа 1942
/…/ Генерал Ревербери встретился с командирами рот и батальона.
Позднее, во второй половине дня, наш генерал проверил обоз батальона: и мулы, и материалы в порядке, и погонщики на своих местах. Но проверка не должна проходить впустую: необходима была какая-нибудь жертва любой ценой.
Генерал остановился перед часовым обоза. Альпийский стрелок встал по стойке смирно. «Подай ружье», – приказал генерал, и альпийский стрелок протянул ему оружие.
Вот тут взорвалась бомба: «Из какой части? Кто командир? Почему бросил оружие? Ты прибыл на войну или на прогулку?»
Был немедленно составлен официальный рапорт. На следующий день прибыл приказ из штаба дивизии о несении караульной службы в мирное время и во время войны.
Днем поступил другой рапорт, менее важный для верховного командования: вызывались все медики. Обратили внимание на ржаной хлеб: он был плохо пропечен и хуже изготовлен – вызывал большое количество заболеваний кишечника. /…/. Командиры, взволнованные ростом недовольства солдат, поднимали вопрос перед медиками, которые опровергали мнение, что эпидемии расстройства желудка связана с хлебом. «Хлеб отличного качества и пригоден для употребления. Виновата вода: когда перестали использовать местную воду, заболевания кишечника исчезли!» /…/
6 августа 1942
/…/ Бытовало три мнения: 1) войска и обозы будут перевезены автотранспортом; 2) войска и военное снаряжение автотранспортом, а обоз своим ходом; 3) ранцы автотранспортом, а обоз своим ходом.
Мы были уверены, что альпийский армейский корпус будет использован на Кавказе.
Часовым передали сведения верховного командования, что в любую ночь возможны налеты партизан.
Наш генерал вечером инспектировал новый обоз. А также результаты последней инструкции караульной службы после вчерашнего скандала.
«Отдай оружие», приказал генерал часовому. Альпийский стрелок остался невозмутимым. Генерал повторил приказ с большей энергией. «Генерал, я ружье не отдам» – ответил мрачно альпийский стрелок. Ревербери довольный спросил его, какая часть и имя командира. И подарил часовому пятьдесят лир. /…/
7 августа 1942
Ночью раздались выстрелы часового – тот стрелял на малейший шорох.
Той же ночью, в 0.30 подъем. Кричали «Тревога» во всех частях. Неподалеку была слышна интенсивная стрельба; большой переполох, возникла паника. Альпийские стрелки из 46-й роты схватили автоматическое оружие и нетерпеливо ожидали. К счастью они не открыли огонь.
Большое движение началось и в 48-й роте, когда лейтенант Г. послал часового поднять своих стрелков.
Вдали послышалась русская песня. Но фантазия Г. продолжала работать, он думал, что партизаны сняли часового, и закричал «Тревога», во всю глотку. Альпийские стрелки подумали, что кругом партизаны. И стали стрелять. Убитых, к счастью не было.
9 августа 1942
Месса на спортивном поле. Затем полковник Адами передал батальону «Морбеньо» медаль «За военную храбрость», которую тот заслужил еще в Албании.
Вечером вручили жалование за июль месяц: 2125 лир, минус 362 – вычет за столовую. Послал первый денежный перевод домой.
/…/
13 августа 1942
/…/
Кругом обширная равнина и поля подсолнечника.
Альпийские стрелки, передвигавшиеся по земле, выглядели как выловленная из воды рыба. Мы, офицеры, как и альпийские стрелки, были не в своей тарелке. Хуже того, вооружение и экипировка полностью не были приспособлены для войны на равнине: мы готовились для горной местности. Крюки для скал, веревки, ледорубы с крюками, веревки для снежного обвала, все это готовилось для использования на Кавказе; теперь мы оказались на равнине. Интересно, в штабе было ли известно, что альпийские стрелки не имеют танков?
Вскоре нам пришлось присутствовать при отвратительном эпизоде, который произвел большое впечатление на альпийских стрелков. Несколько немцев обучали военному делу отряд грузинских солдат. В это время мимо них проходил спокойно один русский из местного гражданского населения. А немцы напали на него как животные и стали избивать кулаками, он
