— Ты уже видел половину моего тела, от талии до ног, — продолжила она.

И тут до меня дошло, что она имеет в виду. В груди сразу стало тепло, а глаза загорелись.

— Эй, Мюми, раз уж мы зашли так далеко, может, покажешь другую половину?

Она вспыхнула, покраснев.

— Может быть…

Не дожидаясь её ответа, резко запрыгнул на кровать, быстро сбросив пальто, брюки, носки и всё остальное!

Маюми смотрела на меня, её сердце билось, как у зайца, но она не отвела глаз. Наоборот, её взгляд был любопытным.

— Ты что делаешь? Я же не просила тебя раздеваться до конца.

— Эм, ну, раз уж начал… — Я пожал плечами, ухмыльнувшись.

— Хочешь увидеть всё? Сам продолжай, — её лицо стало ещё более соблазнительным.

Она стянула одеяло, открыв свои стройные бёдра и изысканное бельё с чёрным узором…

Медленно наклонился к ней, коснулся её лица одной рукой, а другой потянул потянул за веревочки её белья.

— Что мне делать, Мюми? Я весь горю, — прошептал ей на ухо, выдыхая горячий воздух.

Её лицо покраснело ещё больше, дыхание стало тяжелее.

— Разденься, если жарко.

— Ты же тогда увидишь меня всего, — подразнил её.

— Ну, ты же меня уже видел, — произнесла она, краснея ещё сильнее.

Улыбнулся. Ну что ж, кажется, я не собирался отступать.

Когда сбросил белье одно за другим с кровати, наши обнаженные тела уже переплелись вместе.

Я наслаждался нежностью и мягкостью Маюми, безрассудно пробуя её сладкие губы и ощущая упругость груди.

— Малышка Мюми, у меня замерзла нижняя половина тела. Что мне делать?

— Надень брюки, — сказал Маюми хриплым голосом.

Глубоко вдохнул воздух, наполненный женскими гормонами.

— Надевать брюки слишком хлопотно. Дай мне немного тепла

— Тогда заходи сам, — пробормотала Маюми, в то время как ее лицо стало горячим как кипяток.

Когда ветер сорвал драгоценную дверь, внутрь втиснулась красная слива.

Эта холодная ночь прошла слишком быстро, но в тоже время была простой и доставляла удовольствие.

Когда мы наконец закончили упражнение, обнял Маюми, лежа на узкой односпальной кровати. Голова Маюми лежала на моей груди в качестве подушки. На ее лице все еще был румянец после кульминации. Это легко опьянило бы кого угодно.

Под одеялом одна из моих рук все еще нечестно ласкала её персики. Маюми выглядела изможденной, или просто позволяла озорство своего любовника. Она вела себя так, словно ничего не произошло, молча ощущая прикосновение.

— Синдзиро. — Спустя долгое время Маюми подняла голову и нежно посмотрела на меня. — Ты мне нравишься.

— Я знаю.

— Я серьезно, ты мне очень нравишься, — упрямо сказала Маюми.

Любовно ущипнул ее за подбородок.

— Я сказал, что знаю. Даже если ты не говорила, я знал, что нравлюсь тебе.

— Нет… Ты мне нравишься, больше, чем ты себе представлял, намного… намного… больше, чем это.

Я не позволил ей продолжить говорить. Хотя знал, что она, больше не может быть «наказана», все равно приподнял одеяло и прижал «непослушную» женщину своим телом…

После того, как снегопад закончился, температура в Токио резко упала ниже нуля.

Домик фермера оказался вполне уютным. По крайней мере, обогреватель включился вовремя, и во всех комнатах стало тепло. Даже немного клонило в сон.

Я и Маюми тем временем валялись на кровати после бурной ночи. Мы здорово повеселились, так что я спал, как убитый, не переживая ни о чём. Тем более, что мы были в глуши — идеальное место, чтобы расслабиться.

На следующее утро был уже конец недели, пятница. Мне надо было на работу, но я проспал дольше обычного.

Когда открыл глаза, то заметил, что Маюми уже не лежит рядом. Она сидела за столиком, красилась. Наверное, решила подправить внешность ради меня.

Учитывая, как мы провели ночь, я думал, что она будет спать до обеда. Но, видимо, у неё ещё осталось достаточно сил встать пораньше и заняться собой.

Встал с кровати, потянулся и подошёл к ней сзади. В зеркале увидел, как наши тела сливаются в одно отражение.

Наклонившись, обнял её за талию и тихо спросил:

— Когда ты проснулась?

Она меня заметила ещё раньше, и всё ещё казалась немного застенчивой. Забавно, как даже после таких ночей люди могут стесняться.

— В четыре утра. Не могла уснуть, — ответила она.

Я нахмурился.

— Малышка Мюми, ты устала? Зачем так рано встала, чтобы накраситься? Ты и так красотка.

Она на мгновение замерла, а потом, опустив глаза, покраснела:

— Нет, это другое.

Я усмехнулся.

— А что тут особенного?

— Мама говорила, что после свадьбы женщина должна просыпаться раньше мужчины, чтобы успеть накраситься, — она сказала