Шрифт:
Закладка:
– С удовольствием! – пропела, поднимаясь, дамочка в костюме с принтом зебры. – Вы можете называть меня просто Элиза, доктор.
Ему, безусловно, нравилось такое внимание со стороны пациенток. Может, именно поэтому он снизошел до того, чтобы лично вызывать их на прием.
Как только дверь кабинета закрылась, напряжение в комнате сразу спало. Втянутые животы расслабились, плечи опустились вместе с грудью. Йоханна, размышлявшая о том, что за магическое влияние оказывает Аксель на женщин, вдруг заметила, что она и сама невольно втянула живот. Вероятно, это рефлекс. Или стадное чувство. Явно что-то архаическое: самец – самочки. Но какое отношение это имеет к ней? Она и не думала обворожить Акселя, пофлиртовать с ним. Она пришла, чтобы только…
Так зачем она пришла? С ходу ответить на этот вопрос Йоханна не могла. Вроде она пыталась представить, как бы сложилась ее жизнь, если б она сошлась не с Рене, а с кем-то из его предшественников. С Акселем. Она чуть не рассмеялась в голос – мысль о том, чтобы жить с таким вот самовлюбленным типом, показалась ей ужасно смешной. По сравнению с ним неверность Рене могла показаться безобидной.
Тут можно было бы и закончить эксперимент, она уже увидела достаточно. Но раз уж пришла, отчего бы не пройти профилактический осмотр. Йоханна решила остаться, несмотря на очередь – перед ней было еще четыре пациентки. Для них, казалось, ожидание не было мучительным, а скорее наоборот – они с трепетом ждали следующего появления полубога в белом и мятном.
Каждый раз, когда он вызывал пациентку, сцена повторялась. Сам он источал голливудское обаяние, дамочки – губы уточкой, томный взгляд, тихий вздох, грудь вперед, живот втянуть. Йоханна и сама проявляла все эти рефлексы. Выглядело это ужасно смешно, но она ничего не могла с собой поделать.
Журналы на столике были подобраны под аудиторию. Глянец для вечно молодящихся особ, которые любят готовить, возиться в саду, тренировать проблемные зоны, путешествовать и быть в курсе жизни европейских коронованных особ.
Йоханна взяла один из журналов, пролистала и отложила в сторону. Ничего из того, о чем там рассказывалось, не было ей интересно. Жалко, что среди этого хлама не нашлось ни одного журнала о дизайне интерьеров – она могла бы познакомиться с новыми трендами. Ничего, позже купит себе пару таких изданий. Поиски нового жилья уже начались, и она была безумно рада этому, и не только потому, что сможет провести больше времени с Генри. Видеть его было лишь каплей в море ее желаний. Или даже нет, это вообще не имело никакого значения. Не должно иметь, по крайней мере.
А если серьезно, ей будет приятно наполнять свои новые стены жизнью. Она обставит свой дом именно так, как хочется ей и только ей! Но она понимала, что переезд и обустройство дома вовсе не цель всей ее жизни, а лишь временный проект, который завершится довольно скоро. А потом? Чем она займется потом? Что бы она ответила Мии через год, если б девчушка спросила, чем она занимается? В прошлый раз ее выручила Паулина, когда шестилетка застала ее своим вопросом врасплох и ужасно смутила. Очень неловко тогда получилось…
– Госпожа Ландграф, заходите! – Бархатный голос Акселя выдернул ее из неприятных раздумий.
На секунду она смущенно взглянула на него, но быстро взяла себя в руки.
– Мы знакомы? – спросил Аксель, как только дверь кабинета закрылась за ними.
Йоханна была приятно удивлена. Неужели он узнал ее через столько лет?
– Хотя нет, я вижу, вы у нас впервые, – сам себе ответил Аксель, посмотрев на девственно чистую карточку пациента.
– А! Да! Точно! – ответила Йоханна, почувствовав себя крайне глупо.
– Какие у вас проблемы? Что-то срочное?
Если закрыть глаза на то, что мой муж умер, а брак был лишь фарсом, что моя дочь меня ненавидит, а я профукала свою жизнь, то нет никаких проблем.
– Нет, ничего срочного. Скорее профилактический осмотр.
– Ну, давайте посмотрим, – сказал он доброжелательно, даже не взглянув на нее толком.
Тут и удивляться не стоит, что он ее не узнал. Да и фамилия у нее другая. К тому же любвеобильный Аксель явно не мог запомнить все свои успехи на этом поприще. За столько лет у него было миллион нимф! Ну, не миллион… Если предположить, что он менял женщин каждые три месяца, то получается четыре на каждый год, за тридцать лет – сто двадцать. А если у него было по несколько женщин одновременно, то и того больше. При разрыве в четырнадцать дней между двумя новыми любовницами, по Адаму Ризе[11], получается двадцать шесть любовниц в год. За тридцать лет выходит семьсот восемьдесят женщин…
– Откройте рот пошире, пожалуйста, – сказал Аксель, и Йоханна послушно выполнила его просьбу.
Тут она снова задумалась о том, почему же так долго откладывала поход к стоматологу. Вероятно, потому, что это унизительно – лежать вот так с открытым ртом и терпеть, пока кто-то в нем ковыряется.
Ого, еще и зрители появились! Вообще отлично!
Йоханна краем глаз увидела, как кто-то зашел в кабинет. Молодая ассистентка, выдававшая ей формуляр для заполнения карточки.
– Я тебе нужна? – спросила она Акселя таким тоном, как будто имела в виду: «Мы сегодня к тебе едем или ко мне?»
Аксель, ты серьезно? У тебя что-то с этой малолеткой? Ей хоть двадцать-то уже есть?
Или ей показалось? Нет, не показалось, между ними явно что-то есть. Но эта красотка в дочки ему годится. Или во внучки. Неужели внимание малолеток так льстит ему? Тогда он еще более жалок, чем казался…
– Пожалуйста, держите рот открытым, не закрывайте его, расслабьтесь!
Упс! Под наплывом эмоций Йоханна случайно чуть было не захлопнула рот. Она открыла рот пошире и вспомнила, как Аксель, когда она застала его с другой девушкой, отделался тем же самым «Расслабься!».
– Отлично! А нужна ли ты нам, Лиза, зависит от того, пожелает ли госпожа… Ландграф сделать профессиональную чистку. Сделаем, Йоханна? Можно вас так называть? – Он подмигнул, и Йоханне стало жутко противно.
Лиза хихикнула. Ее не смущало, что шеф одновременно флиртует и с ней, и с пациенткой.
– Хм… – произнесла Йоханна, потому что говорить с открытым
