Шрифт:
Закладка:
Понедельник, 19 июня 1989 года
Сначала я была совсем не рада идее Генри поехать куда-то на все выходные. У нас даже денег нет на такой хоть и короткий, но отпуск.
Потом он объяснил мне, что нам на него и не нужны особо деньги, только два рюкзака и его палатка…
Да, мы поехали автостопом. И нам еще повезло! Удача привела нас к Балтийскому морю, а там нас ждала теплая летняя погода, как раз идеальная для кемпинга.
Генри упросил какого-то пожилого фермера пустить нас к себе на участок, чтобы мы смогли там поставить палатку. Фермер даже разрешил нам пользоваться его ванной, всего за две марки в день. В кемпинге вышло бы куда дороже, да и народу там больше…
Мы нашли кусочек дикого пляжа подальше от туристических мест, там были только мы вдвоем, даже купались голышом. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько свободной!
Без Генри я бы никогда такого не испытала. Я бы и не решилась сама на автостоп. И все же я уже жду, когда настанут такие времена, и не придется экономить на всем и мы сможем позволить себе настоящий отпуск.
Воскресенье, 9 июля 1989 года
Сегодня я собираюсь побаловать Генри. Инес и Том поехали к своим родителям на все выходные в Шварцвальд. Квартира свободна. С огромной ванной. В холодильнике уже подготовлены белое вино и лазанья, которую я потом просто разогрею в духовке. А еще я взяла фильм напрокат («Во власти Луны» с Шер, очень романтичный фильм) и постелила свежее белье. А потом я удивлю его одной идеей, от которой он ДОЛЖЕН прийти в восторг!
А что, если…
Йоханна отложила тетрадь. Что это была за идея, которой она так хотела удивить Генри? Она уже не помнила, а в дневнике почему-то не написала. Впрочем, она не помнила многие детали, описанные ею. Выходные на Балтийском море практически стерлись у нее из памяти. Только сейчас она вспомнила, какое это было счастливое время. Молодая, свободная, легкая… Конечно, в палатке было неудобно, поездка автостопом напрягала, а рюкзак оказался слишком тяжелым, но в тот момент ей все это не мешало. Потому что рядом был Генри.
Последнюю запись она сделала в начале августа 1989 года. Где-то в августе она познакомилась с Рене. Что же произошло между этими событиями? Почему они с Генри расстались? И как так вышло, что она все это позабыла?
Меланхолично-прекрасный голос Агнеты Фельтског вырвал ее из нахлынувших мыслей. Песня Slipping Through My Fingers была не только любимой песней Йоханны из альбомов ABBA, но и ее звонком на телефоне, поставленным на дочку. Рене поморщился, когда она ее выбрала. Он считал шведскую группу коммерческим проектом, а эту песню вообще безвкусной. Но Йоханне песня очень нравилась, и она как нельзя лучше описывала ее эмоции, когда Аника все больше и больше отдалялась от нее. Schoolbag in hand she leaves home in the early morning waving good-buy with an absent-minded smile…[10]
– Привет, дорогая! – сказала она, пытаясь изобразить не очень озабоченный голос. Йоханна прекрасно знала, что Аника звонит ей исключительно по поводу письма из суда, но все равно была рада поговорить с ней. – Ты же получила мое сообщение?
– Привет, Йоханна. – Аника уже много лет называла ее по имени. Другие родители считали это очень крутым, но для Йоханны каждый раз это было как ножом по сердцу. – Да, конечно. Как всегда, немецкая бюрократия… – Аника вздохнула преувеличенно театрально, и Йоханна сразу почувствовала себя отвратительно. Как будто именно она выдумала все эти бесконечные формуляры.
– Ну да, надо просто все документы привести в порядок…
– Это понятно. Тогда я распечатаю эту бумажонку, заполню, подпишу и перешлю тебе по почте. Электронная почта не подойдет в этом случае, наверное.
– Боюсь, не подойдет. Так и сделаем, как ты сказала. И…
Йоханна не договорила, не зная, как перейти от этой формальной темы к тому, что было действительно важно. Она так соскучилась по теплым отношениям, какие бывают между мамой и дочкой. Ведь было время, когда Аника могла доверять ей, рассказывала о своих желаниях и мечтах, о том, чем жила и что ее волновало.
– Все в порядке, Йоханна. Извини, я тороплюсь. Пока!
Разговор был окончен, даже не успев, по сути, начаться. Йоханна и попрощаться успела. Аника снова не спросила, как она справляется с горем, с одиночеством, со своей новой жизнью. Она вдруг подумала, что не рассказала дочери про запланированную продажу дома. Наверняка Аника не будет возражать – она не привязана к родительскому дому. Наоборот, у нее одни неприятные воспоминания об этом месте. Но знать она все-таки должна.
Йоханна решила, что при первой же возможности все ей расскажет.
Телефонный разговор взволновал, оставив чувство, что ее предали. Она снова упустила свой шанс. Но будут новые. Во всяком случае, Йоханна очень на это рассчитывала.
Кстати, об упущенных возможностях… Ее мысли снова вернулись к дневнику. Она все еще не могла вспомнить, что разрушило их с Генри отношения. Ее бы не удивило, что она сама выступила инициатором разрыва. Да, наверное, так и было – она не могла в полной мере наслаждаться тем прекрасным временем. Ее амбиции и ее труды, направленные на их осуществление, были слишком сильны и заставляли сомневаться. Во всяком случае, сейчас она только так могла интерпретировать свои дневниковые записи.
Внутри юной Йоханны боролись две личности. С одной стороны, она всем сердцем любила Генри, а с другой стороны – она никак не могла согласиться с целью «быть просто счастливой». Какой же она была глупой! Как будто есть что-то более важное на свете… Кто гонится за успехом, тот ведь тоже на самом деле ищет счастья, ошибочно полагая, что статус является верным ключом к нему. Вот именно что ошибочно. По-настоящему богатый человек – тот, кому все эти вещи: статус, деньги, признание – не нужны, чтобы стать счастливым… Теперь она хорошо это понимала.
Что бы произошло, прими она тогда другое решение? Допустим, она бы не пошла на ту вечеринку врачей, где познакомилась с Рене… Как бы
