Тельгесин хотел что-то спросить, но застучала трость — по проходу шел профессор Виллт. Аудитория притихла.

Эмрис Виллт неторопливо поднялся на сцену и прислонил трость к столу. Затем неторопливо поставил на стол портфель, положил сверху шляпу, внимательно посмотрел, снова взял шляпу и переложил на портфель под другим углом. Затем уселся на стол, положил туфель на колено и принялся неторопливо развязывать шнурки. Аудитория ждала. Эмрис Виллт неторопливо снял один туфель, потом другой. Аккуратно поставил их на стол. Снял носки, скатал их рулончиками и аккуратно вставил их в обувь. Подумал, связал шнурки бантиком, полюбовался на полученное, вытянул ногу, пошевелил пальцами. Как будто впервые заметил аудиторию, расцвел улыбкой и предвкушающе потер руки:

— Сегодня, — сказал Эмрис Виллт. — Мы поговорим о применимости метода.

Он выпрямился, опираясь на трость, и сделал несколько шагов вперед.

— Итак, прежде всего, стоит обратиться к тем восьмидесяти семи процентам присутствующих, которые исправно наполняли этот зал в течение прошлых месяцев. Его Величество прекрасно снабжает государство хлебом, но зрелищ вам стоит поискать в другом месте. Цирк заканчивает гастроли, — Виллт отвесил публике поклон. — Господа! Рекомендую бокс и петушиные бои, там тоже можно делать ставки на исход дела. Дамы — особенно семнадцатый ряд! — вы очаровательно рдеете и хихикаете, и это очень льстит моему мужскому самолюбию, но огорчает меня как лектора. Я тут не просто так ртом звуки издаю, вообще-то. Даже не знаю, что вам посоветовать… Ходите, что ли, в оперу, там слова никто никогда не слушает. Или на шпагоглотателей, они вообще в принципе молчат, — Виллт ухмыльнулся и тут же посерьезнел. — Далее, — резко сказал Виллт, крутанул трость между пальцев и спрыгнул со сцены в зал. — О более серьезном.

Это вполне походило на обычную для Виллта провокацию, но было в происходящем что-то неправильное, какая-то деталь, маячившая на краю сознания.

Он не хромает, понял Тельгесин.

Виллт неторопливо прошелся между креслами.

— Итак, критичное мышление. Прекрасный, замечательный способ постижения мира. Средство борьбы с суевериями. Возможность взять свою судьбу в свои руки. Но и у него есть свои ограничения. Давайте их обсудим. К примеру, — Виллт остановился, склонил голову к плечу и уперся взглядом в сидящих на первом ряду. — Да, метод критичного мышления может вам дать новый язык для обсуждения происходящего. Да, знание этого языка может работать как опознавательная система свой-чужой и облегчать реакцию группирования. Но будем честны — есть много гораздо более простых и эффективных способов сбиваться в стайки и повышать свою ликвидность на брачном рынке.

Рози что-то пискнула.

— Да, он поможет вам почувствовать свое превосходство над окружающими, особенно если у вас вместо родословной длиной с локоть только мозги и желание встать на ноги. Но учтите — умников не любят.

В кулаке у Рона хрустнул подлокотник.

Эмрис Виллт шел вдоль ряда, пришпиливая сидящих репликами, как бабочек на булавки.

Что ты делаешь, захотелось крикнуть Тельгесину, зачем ты все рушишь, прекрати! — но у него будто язык примерз к небу.

— Да, это хороший, безопасный способ ощутить себя вольнодумцем и немного пофраппировать старшее поколение, не боясь, что они урежут содержание.

— Да, критичность мышления позволит вам лучше видеть, что стоит за мотивами окружающими и вашими собственными. Нет, зрелище это очень неприглядное, и мотивы совершенно не перестанут действовать оттого, что вы их видите.

— Нет, метод критичного мышления не поможет вам сделать карьеру. Семейные связи и умение льстить правильным людям помогут вам гораздо больше.

Тельгесин замер — Виллт остановился прямо напротив них.

— Нет, он не защитит вас от Этих Ужасных Чувств и не принесет неуязвимости. Берите пример с семнадцатого ряда, они хотя бы получают удовольствие от происходящего.

Венсди вспыхнула.

Виллт перевел взгляд на Тельгесина:

— И — нет. Этот замечательный метод не поможет вам Понять Совершенно Все, — в его голосе мелькнуло что-то вроде сожаления. Или Тельгесину показалось.

Виллт поднялся на сцену, бросил на стол трость и отошел к окну.

— Рано или поздно, — он покачался на пятках, — любой метод, — запрыгнул на подоконник и защелкал шпингалетами, — себя исчерпывает. — Виллт распахнул раму и медленно провел по ней рукой. — Тогда, — сказал он, глядя вниз, — от него следует отказаться.

Эмрис Виллт обернулся к аудитории, ухмыльнулся, отсалютовал — и вышел из окна.

Тельгесин сорвался с места и перегнулся через подоконник.

Внизу на асфальте никого не было. Он высунулся наружу и закрутил головой. На крыше соседнего крыла маячил силуэт, черный против солнца. Галстук развевался, как вымпел. Стоящий отсалютовал Тельгесину, присел на корточки и съехал вниз, скрывшись за гребнем.

Тельгесин вернулся обратно и обнаружил, что на него все смотрят.

— Он на крышах, — сказал Тельгесин.

— Это… это какая-то шутка? — растерянно спросила Рози.

Лицо у нее было какое-то мутное. Тельгесин снял очки и начал протирать рукавом. Пуговица стукнулась о дужку и поскакала по полу. Вечно она отрывается.

— Нет, — сказал он вслух. — Не думаю.

Он надел очки, и стало ясно, что дело не в них. Тельгесин поморгал. Окружающие стали четче.

— Где ближайший телефон?

— На кафедре был.

— Там закрыто сейчас.

— Тогда на углу.

— Да вот тут в кабинете есть, — сказала какая-то женщина.

— А куда ты звонить собрался?

— В полицию, — сказал Тельгесин. — И в «скорую».

Артур сидел в неприметном черном форде и, прикрывшись номером «Герольда», разглядывал площадь у набережной. Все было, как обычно — у парапета набережной толклись парочки, в тени необъятных тополей по периметру площади лоточники торговали снедью и дети кормили голубей под статуей Утера. Статуя Артуру нравилась — Утер стоял, расставив ноги, уперев одну руку в бок и небрежно положив другую на эфес. Усы у него топорщились, и сразу было ясно, кто тут главный. Ровно с таким же видом он появлялся в детской — «ну-с, молодой человек, сколько полков вы разбили за сегодня?» — и Артур бежал показывать своих солдатиков. Хорошее было время. Недолго, правда.

Рация затрещала, перехватывая полицейские переговоры:

— Третий, мы его потеряли!

— Пятый, вы же на машине!

— На мосту пробка! Он нас обогнал!

Оболтусы, подумал Артур, представляя, какой разнос он устроит главе полицейского управления. Ну, Роберт, держись у меня.

Артур давно подумывал о том, что в городе надо бы устроить учения на случай беспорядков, и Мерлин со своими выходками оказался кстати.

Одного чокнутого профессора поймать не могут. Подумать только.

Раздался визг, и Артур понял, что был неправ — на площадь из переулка вылетел олень. На спине оленя, едва придерживаясь за рога, плясала расхристанная фигура.

Отдыхающие бросились врассыпную, наездник присел, вцепившись в рога, олень загарцевал на месте и затрубил. Из-под ног у него взметнулась стая голубей. Седок дернул длинной рукой, схватил одного и быстрым движением впился птице в шею.

«Неэстетично», ошарашенно подумал Артур.

Тут раздался возглас:

— Руки вверх!

Это не были полицейские. Это был Ланс. У ног его растекался лужицей рожок с мороженым. Ланс целился в Виллта.

Виллт сплюнул перья, отбросил тушку и захохотал, размазывая по подбородку птичью кровь.

Ланс выстрелил.

Виллт нырнул вниз, оторвал от оленя рог и метнул, как копье. Ланс оказался пришпилен к дереву.

Олень затрубил и встал на дыбы, Виллт скатился с него вниз на четвереньки, по-собачьи отряхнулся, поднялся и, приплясывая, направился к Лансу.

Ситуация стремительно выходила из-под контроля.

Артур хлопнул дверцей машины.

Ланс был фактически невредим — рог вонзился шипами в дерево по обе стороны горла.

— А, — пропел Виллт, берясь за основание рога, как за рукоятку копья. — Маленький мертвый мальчик!

Ланс захрипел и попытался его лягнуть.

Виллт без усилия увернулся и скорчил жалостливую физиономию:

— Среди живых тяжко. Я понимаю.

— Хватит, — резко сказал Артур.

Виллт обернулся.

— Ваше Величество! — он сложился пополам, подметая пол воображаемой шляпой. — Король былого и грядущего! — Он распрямился, смерил Артура взглядом и поцокал языком. — Король хорош. Государство подкачало.

Так, подумал Артур. Виллт прищелкивал пальцами и вихлялся с пятки на носок, будто его дергали вперед-назад на резинке. Зрачки у него мелко подрагивали. Лицо было совершенно незнакомое и какое-то неприятное.

Мерлин говорил, что это входит в план. Но Артур впервые подумал, что Мерлина тут может и не быть.

— Ты помнишь, кто ты? — спросил Артур.

Виллт запрокинул голову и радостно объявил в небеса:

— Множество форм сменил я, пока не обрел свободу!

О черт.

Виллт кружился, раскинув руки, и выкрикивал:

— Я вился змеей по холму! По озеру рыбой плавал! Я был лучистой звездой, сиянье с небес простиравшей!

Наконец-то, запыхавшись, появились полицейские. Артур поднял руку, делая знак никому не двигаться. Они переглянулись и беззвучно рассредоточились вокруг.

Высвободившийся Ланс подобрал пистолет и показал