укол обиды: Паша ей не доверял и старался оградить от каких-то мнимых опасностей. Но девушка была уверена, что сможет принести пользу, если придет. Она подумала, что раз там будет Паша, то ей нечего бояться. Он сможет защитить ее.

Глава 12: inter vepres rosae nascuntur

И среди терновника растут розы.

Когда коридоры «Истинного пути» опустели, свет в залах погас, а тишина окутала своим непроницаемым покровом библиотечные своды, в здании проснулась другая жизнь — ночная. Она была отлична от той, которой жили рядовые послушники и люди, что не стремились к чему-то большему, чем ежедневная рутина из собраний, послушаний и молитв. С заходом солнца в «Истинном пути» пробуждалась новая власть. Она была лишена блаженного умиротворения и девственной покорности. В ее истоках лежала более могущественная сила — сила человеческого начала. Энергии Инь и Янь.

Для достижения просветления никогда не хватало одного элемента. Всегда требовалось две грани, что смогли бы преодолеть дуализм субъекта и объекта. Для этого использовались священные тексты об освобождении тела, раскрытии собственной энергии для исцеления самих себя и обретении целостности как существ. Особые ритуалы, в которые были посвящены лишь избранные послушники, как раз таки проводились для того, чтобы раскрыть нужные энергетические чакры, перекрытые источники человеческой силы и могущества.

Ася не стала скрывать свое участие в особенном собрании от соседки. Она рассказала о разговоре с Отцом, о своих догадках и о предвкушении от предстоящего события. К ее удивлению, Алла ничего не знала об этом. Более того, она никогда не слышала о подобных практиках, которые проходили, видимо, за семью печатями.

— Я думаю, там кого-нибудь убьют, — невзначай бросила женщина, пережевывая очередной батончик вместо ужина. — А вас заставят его съесть.

— Угу, — с отвращением кивнула Ася. — Каннибализм очень популярен в таких местах.

— Учитывая, что я раньше никогда даже не слышала об этих ночных встречах, там вряд ли ведут пустые разговоры.

— Но и вряд ли расчленяют послушников.

— Кто знает? В стенах этого места ходит много разных слухов, просто надо уметь их слышать.

— Каких, например?

— Ну-у, например, про ангелов и демонов, которые приходят после собраний… — задумчиво начала перечислять Алла. Она сидела на своей кровати, закинув ногу на ногу, и глядела в окно, вид из которого скрылся за ночным непроницаемым мраком.

— С этим мы уже разобрались, — хихикнула Ася, пытаясь унять волнение. — Дальше?

— Про ритуальные людские жертвоприношения… Как-то я услышала разговор двух новеньких послушниц, около года назад. Они шептались в туалете, думая, что их никто не слышит. По словам одной из них, она видела, как из столовой вывели мужчину, всего в крови и слезах.

— Живого? — скептически вскинула бровь Ася.

— Видимо, да, — хмыкнула Алла. — Но явно без чего-то очень важного.

— Ну, убийства, призраки и каннибализм — это не новость.

— Просто для тебя это стало привычным делом, — хрипло засмеялась Алла, откидываясь спиной к стене.

— К такому вряд ли можно привыкнуть, — улыбнулась Ася в ответ. — Только если Отцу или его советникам.

— Кто ж их знает.

— Кстати про Отца, — вдруг задумалась Ася. — А где его покои?

— Где-то в его кабинете, — безразлично повела плечом Алла, но тут же просияла. — Вот тебе еще один слух: говорят, у него есть золотая ванна.

— Неудивительно, — хмыкнула Ася.

— Готова поклясться, что каждое воскресенье он набирает целую ванну бурбона и плещется в нем, как Клеопатра в молоке.

Вскоре плоские бело-серые часы над входной дверью комнаты пробили без пяти одиннадцать. Ася, которая до этого лежала в кровати, внимательно наблюдая за минутной стрелкой, поднялась на ноги. Она почувствовала, как спирает дыхание от необъяснимого волнения. Постепенно детское любопытство сменялось на страх, который методично нашептывал на ухо угрозы и предостережения. Какая-то часть сознания хотела послушаться Павла и последовать его словам, но Ася упорно отгоняла эти мысли. Она согласилась на помощь, взяла на себя ответственность за чужой план и теперь просто не может отсиживаться в сторонке, в мнимой безопасности, и делать вид, что приносит пользу одним своим существованием.

Ася стояла напротив овального зеркала у подножия своей кровати и внимательно вглядывалась в отражение. Девушка, что стояла напротив, была не похожа на ту, которую помнила сама Ася. Под усталыми карими глазами пролегли темные круги, болезненно светлые щеки впали, обрамляя выделившиеся скулы, а пухлые тонкие губы покрылись корочкой, пытаясь залечить ранки от постоянных укусов. Одно осталось неизменным — родинка под правым глазом.

Иссиня-черный, изрядно полинявший парик природнился, и в какой-то момент Ася стала воспринимать его как часть себя. Девушка аккуратно приподняла ладонью челку и попыталась разглядеть знакомые черты себя из прошлого. Но кроме небольшого шрама на лбу, расположившегося почти у линии роста волос, она ничего не узнала.

Времени оставалось все меньше и меньше. Ася накинула на себя плащ и посильнее затянула позолоченные завязки. Под накидкой не было видно ни лица девушки, ни ее волос, ни формы обычной послушницы. Почти полная анонимность.

Когда Ася взялась за ручку двери, она услышала полный иронии голос Аллы.

— Умоляю, не ешь беднягу, которого принесут в жертву, — запричитала она. На секунду Асе показалось, что это была не просто шутка, а настоящее беспокойство. — Я не хочу оказаться следующей твоей жертвой.

Ася лишь загадочно улыбнулась соседке и вышла из комнаты. Она в самый последний момент заметила, что перед дверью что-то лежало, и едва успела убрать ногу.

Это была карнавальная маска. Одна ее часть была раскрашена в золотой, а вторая — в черный. Лоб был расчерчен квадратами, смешивающими два цвета. Маска пугала своим непроницаемым спокойствием. Ее тонкие губы, также разделенные на две части, растянулись в едва заметной полуулыбке. Зияющие дыры глаз очерчивались резкими черно-золотыми линиями.

Перспектива надевать на себя эту маску не радовала, однако другого выхода не было. Ася, придерживая капюшон, аккуратно натянула ее на свое лицо. Тут же мир очертился черными полукругами глаз. Теперь можно было не бояться выглядывать из-под капюшона, маска полностью скрывала лицо за своим равнодушным обезличенным покоем.

Спешно спрыгивая со ступенек, Ася спустилась на первый этаж ровно в одиннадцать вечера. На первый взгляд, темный холл пустовал, но стоило девушке приблизиться к дверям столовой, как она увидела, что под лестницей открылся проход. Рядом с ним стояли двое мужчин, по телосложению очень напоминавшие Зайчиков. На них сидели строгие официальные костюмы, на толстых шеях выглядывали бабочки. Их лица скрывали сплошные черные маски, в которых были отверстия лишь для глаз. Один из них плавно вытянул руку, указывая на проход в полу. Ася кивнула