В «Храме народов», как и в любой другой секте, преданность имела первостепенное значение. Чтобы держать всех в узде и не допустить бунта, Джонс создал внутри культа группу под названием «Комиссия по планированию». Если у этих шпионов возникало малейшее подозрение в том, что кто-то помышляет об уходе из «Храма», они сразу же шли к Джонсу. Подозреваемых вызывали на разговор со всей общиной, и эти публичные порицания быстро превращались в публичные избиения, в процессе которых велась аудиозапись. В ходе особенно жесткого бичевания одному из сектантов разорвали в клочья уши, которые он недавно проколол, и на пленке слышно, как все это время на заднем плане дико хохочет Джонс.

Преданность последователей постоянно проверялась всевозможными способами. Однажды Джонс собрал своих ближайших поверенных на небольшую вечеринку. По окончании застолья, он сообщил, что все они только что выпили яд. Ему хотелось посмотреть, как люди отреагируют на «смерть за общее дело». Джонс был одержим тем, что он называл «революционным самоубийством», и планировал избавиться от всех, у кого не хватило бы на это смелости. В тот раз он обманул их, но мы-то знаем, чем все закончится…

Утопия: Гайана

В 1974 году Джонс неожиданно заявил, что США не готовы к задуманному им Эдему. Он использовал часть денег, которые выкачал из своих последователей, чтобы купить участок земли посреди джунглей в Гайане. Сказать, что эта совершенно новая коммуна находилась вдали от цивилизации, – значит не сказать ничего. Добраться до нее можно было, только воспользовавшись крошечной взлетно-посадочной полосой в джунглях или при большом желании совершив 19-часовую прогулку на лодке. Но изоляция составляет основу игры в секту, и Джонс убедил своих последователей в том, что эта земля станет Джонстауном – домом их новой утопии.

В течение следующего года все больше и больше членов «Храма» приезжали в Гайану для помощи в строительстве. Сначала эта миграция была скрытой – чтобы не привлекать внимания, участники прибывали из аэропортов, расположенных в разных городах, группами не более трех человек. Но в 1977 году, когда Джим Джонс понял, что нужно окончательно убираться из США, начался массовый исход. СМИ наконец узнали о нем все. Это случилось после того, как группа бывших членов «Храма» во главе с Грейс Стоун (прежде она была замужем за Тимом Стоуном, известным членом секты и бывшим главным юрисконсультом Джонса) обратилась в прессу со своими историями о сексуальном рабстве, насилии, похищении людей и вымогательстве.

Думаем, можно с уверенностью сказать, что Джонс предвидел это и знал, что рано или поздно ему понадобится подобное убежище в джунглях, вдали от любопытных глаз надоедливой американской прессы. Проповеднику удалось сбежать как раз вовремя. За несколько часов до того, как разоблачение попало в заголовки, он отбыл в Гайану. Оказавшись там, Джонс заявил, что любой негатив или давление извне – будь то со стороны прессы, членов семей сектантов или государственных органов – это чистой воды зависть. Перебравшись в джунгли, те, кто состоял в «Храме народов», оказались в еще более жесткой изоляции – не только физически, но и в плане каких-либо источников информации, кроме самого Джонса.

Теперь, когда все собрались в Гайане, за Джонстаун взялись всерьез. Все это стало именоваться «Сельскохозяйственным проектом Храма народов» и сопровождаться весельем, песнями и танцами. При этом повсюду были установлены огромные зловещие репродукторы, из которых без конца звучали апокалиптические предупреждения Джима Джонса. Эти объявления часто транслировались всю ночь, чтобы члены Джонстауна могли «учиться во сне».

К этому моменту у лидера секты развилась опасная для жизни зависимость от рецептурных лекарств. Он распух, как дирижабль, пропитанный амфетамином, и его речи начали звучать невнятно. Если кому-то было трудно понять их, это не было проблемой, потому что «Красная бригада» (она же «Комиссия по планированию», теперь еще и вооруженная) всегда была рада помочь с объяснениями. И что может быть лучше для достижения взаимопонимания, чем дуло у виска?

Однако начали возникать новые проблемы. Джонстаун, в котором теперь проживали почти 1000 человек, был рассчитан всего на 400. Хваленый сельскохозяйственный проект потерпел фиаско, поэтому продовольствие стало быстро заканчиваться. И еще одна удивительная глупость: пища даже не хранилась должным образом, и во влажном климате джунглей скудные пайки постоянно покрывались плесенью.

Члены «Храма» давно недоедали, но теперь дела пошли особенно плохо. Им приходилось довольствоваться крошечной миской риса с молоком, водой и горсткой тростникового сахара в 6 часов утра. В отсутствие других источников пропитания они были вынуждены проводить как минимум по 10 изнурительных часов, работая в полях под палящим тропическим солнцем. О любом, кто посмел жаловаться, сообщали непосредственно Джонсу – и, учитывая растущую жестокость публичных разбирательств, это действительно делало некоторых очень сговорчивыми.

В окружении голодных «зомби», застрявших посреди джунглей в Гайане, слишком истощенных, слишком напуганных и слишком изолированных, чтобы ослушаться, Джонс, возможно, начал чувствовать себя отчасти неудовлетворенным. Может быть, азарт погони прошел, или контроль перестал быть таким сладостным. Как и в случаях с другими убийцами, обсуждавшимися в этой книге, злодеи склонны продолжать эскалацию своего поведения, чтобы получить те же острые ощущения, поэтому Джим Джонс снова врубил злоупотребления на всю катушку.

Три раза в неделю проводился ритуал под названием «Народный форум». На этих мероприятиях прихожане могли показать Джонсу, насколько они лояльны и послушны, но, конечно, им никогда не удавалось сделать его счастливым надолго. Вскоре вечера «Народного форума» превратились в гладиаторские бои с жестокими столкновениями и избиениями. Также во время этих публичных собраний Джонс побуждал/заставлял свою паству признаваться ему в своих самых потаенных и мрачных грехах. Наряду с подписанными «признаниями» в домогательствах по отношению к детям, эти секреты предполагалось сохранить и использовать позже при необходимости.

Несмотря на опасность и угрозы, некоторые смельчаки пытались бежать, но в большинстве случаев вооруженные охранники их быстро ловили и отправляли в «отделение экстренной помощи». Там дезертирам вводили наркотики, после чего они обычно снова появлялись через несколько недель, будучи не в состоянии говорить. Хотя проблемы быстро «решались», эти инциденты сделали Джонса параноиком. Он все еще помнил о перебежчиках, которые обратились к прессе и осудили его еще в Штатах. И там о нем совершенно точно не забыли – на самом деле группа разоблачителей даже выросла.

В США семьи тех, кто жил в Гайане, сплотились благодаря своему коллективному горю и страху. Они