Честно говоря, первое время я думал, что это метафора и, если поискать, то можно найти человека, способного поставить полноценную защиту, но постепенно понял, что благодаря свойствам нашего мозга, люди для нас как открытая книга. Вампиры дело другое – любой из нас мог закрыть себя от соседа, в той или иной степени. Все зависело от возраста, ну и индивидуальных особенностей. Учитель, например, обладал очень мощными невербальными способностями с самого начала, а Батя, тот вообще не замечал, что кто-то пытается от него защититься, по-моему. Другое дело, что они не лезли в мозги посторонних без острой необходимости.

– Ужин накрыт в столовой, – тихо сообщила Марья Андреевна, отвлекая меня от размышлений.

Я поблагодарил и нехотя направился к лестнице. Почему-то от мысли, что опять придется есть в этом великолепии, мне стало грустно. Радовало только одно, учитель, похоже, тоже не испытывал особого восторга. Но тут я несколько ошибся. Оказалось, что Ермоленко просто не обращает внимания на все, что его окружает. Смотрелся он, кстати, в этой обстановке более чем естественно.

– Садись! – не отрываясь от бумаг, поторопил он меня.

Я робко сел. Теперь, когда с нами не было посторонних, я мог как следует рассмотреть комнату. Мягкий свет ламп освещал стол, буфеты, чудесную резьбу панелей, переливался теплыми бликами на тончайшем фарфоре. Я почувствовал себя как безродная шавка, заскочившая в элитный питомник. А еще мой вид!

Черт возьми! Я уже давно перестал обращать внимание на свою внешность, чего нельзя было сказать об окружающих меня людях. Но, после инициации я полностью успокоился на этот счет, особенно после того, как учитель научил меня влиять на людей. Как мы между собой выражались – пудрить мозги. Люди теперь воспринимали меня совершенно адекватно. Они видели и понимали, что я альбинос, но не заостряли на этом свое внимание. Теперь для них был интересен я сам, а не моя внешность. Благодаря этому, я даже начал спокойно встречаться с девушками. И вот теперь я вновь ощущал свою неполноценность. Шикарному паркету и старинному сервизу глаза не отведешь.

– Успокойся! – учитель отложил документ и придвинул к себе тарелку с салатом. – Посуда и деревяшки придуманы, чтобы жизнь облегчить. Им совершенно все равно как ты выглядишь. А если сильно волнуешься, я тебя вместо стража дверей поставлю. Будешь нечисть своей рожей отгонять.

Вспомнив вырезанное над дверью лицо лесного духа с толстыми губами и выкаченными глазами, я неожиданно расслабился. Действительно, чего это я разволновался? Что я, дворцов не видел? Видел, и не один раз. И в Афгане, и в Москве, и в Европе. Не жил в них, что правда, то правда. Хотя, «Хилтон», пожалуй, на дворец тянет. Там такой роскоши и не видели.

С такими мыслями я спокойно принялся за еду. Тем более что завтрак и обед у нас были весьма условные, днем мы не спали, хорошо хоть перед отлетом переливание крови сделали. Когда мы доели, учитель отпустил прислугу отдыхать и, налив кофе задумался. Взяв чашку, я стал ждать настоящих неприятностей. И дождался.

– Иван, – учитель неожиданно встал и, подойдя к окну, вгляделся в слабые огоньки ночной Ялты или ее пригородов. – Во-первых – через два дня, у нас, как теперь принято говорить, забита стрелка с теми людьми, которые нас интересуют. Во-вторых – ты, как мой референт, будешь сопровождать меня повсюду, так что тоже возьми их досье и посмотри. Ну, для тебя на сегодня все. Отдыхай.

– А вы?

– У меня еще дела.

– Может, я помогу.

– Чем? – он допил кофе. – Нет, Ваня, с этим я сам справлюсь. А ты иди к себе. На компьютере поиграй или телевизор посмотри. Здесь, между прочим, тарелка – с ней у нас больше сотни каналов.

От такого предложения я оторопел и, не говоря ни слова, вышел. Только поднявшись в свою комнату, обнаружил, что прихватил с собой чашку с остатками кофе. Идея учителя о телевизоре походила на издевательство. После поездки в Лондон и Париж меня трудно было чем-то удивить. Пребывание на Западе послужило хорошей шокотерапией и научила меня кое-чему. Поэтому, покрутив в руках пульт, я отбросил его. Было просто скучно, а спать еще рано. Я послонялся по дворцу, забрел в библиотеку, посмотрел библиотечный фонд, но читать не смог – слишком был взволнован последними событиями. К тому же, тело, привыкшее к тяжелым физическим нагрузкам, требовало движения.

Поразмыслив еще минут, пять, я решил пройтись. Опасаться было нечего – в конце концов, я дома, а не в Афгане. Любую засаду почую не меньше чем за километр. В темноте люди не видят, да и подготовка местных бандитов, даже из спортсменов, оставляет желать лучшего. К тому же, учитель не запрещал гулять.

Придя к такому выводу, я направился к выходу, но тут же задумался. Конечно, проще всего выйти через дверь, но периметр наверняка охраняется, меня тут же засекут. Страшного в этом ничего нет, но я не хотел светиться. Кто-нибудь, наверняка увяжется следом. Прощупав окрестности, я обнаружил несколько постов, причем, как я и думал, наших, а не человеческих. Значит, меня они уже выучили. Нет, пройти мимо них я пройду, это не трудно. Ребята, явно, не служилые, но уйти незаметно не получится, а попадусь – учитель сожрет живьем.

Я присел. Как только выяснилось, что совершить прогулку затруднительно, мне сразу захотелось уйти еще сильней. Пока я в доме, они волноваться не будут, но как только перемещусь во двор, парни насторожатся и начнут меня пасти. А еще, нельзя отметать возможность того, что одна из групп, как раз не наша, а наоборот…, но это ладно, разберемся, но охрана...

Мне стало интересно: почувствуют ли меня наши доблестные омоновцы, если я их прощупаю и погуляю вокруг них. Правда, самостоятельно я такого еще не делал. Всегда рядом был майор или кто-нибудь из более старших товарищей, но когда-то надо начинать действовать самостоятельно. Ну что ж, буду считать эту попытку негласным экзаменом на профессиональное мастерство. Сперва надо закрыться самому. Это было самое неприятное. Любые манипуляции с собственным мозгом, кроме гипноза и отвода глаз, вызывали у меня жуткую головную боль. Правда, до этого я пытался сделать все в боевой обстановке. Может быть сейчас будет проще.