Открываю глаза, резко приходя в себя. В голове звенит эхом: кто-то словно наяву громко позвал меня по имени. Меня передёргивает. У этого голоса нет ни интонации, ни пола, только громкость и внятность. Где-то слышал, что так зовёт смерть. И многие перед ней слышат подобное. И я очень остро чувствую, что моя близка. Потому что Мары в палате нет. Только Галина, приходящая в себя.

Мары нет! – вдруг доходит до меня масштаб трагедии, и я вылетаю в коридор.

Там тоже никого!

Её периметр невелик, и я иду к прозрачным дверям, ведущим на крыльцо. Пару шагов за него – и всё. Она должна лежать там…

На стекле двери размашистая надпись маркером: «Выход всегда там же, где и вход».

Глядя на пустое крыльцо сквозь эту надпись, я вижу, что на стоянке нет спортивной тачки Ивана. И с обречённостью осознаю, что здесь её нет. И, скорее всего, её теперь нет в принципе. Моё сердце колотится в горле, и почему-то начинает тошнить.

Её тело, как показала практика, не может противостоять барбитурату. Значит, здесь, на крыльце, она отключилась. И коль уж Ивана нет, значит, она убедила его вывезти её отсюда. Заглядываю во флигель. Охранник валяется на полу.

Порт бьёт на пятьсот метров. Через тридцать - барбитурат, через пятьсот - дитилин.  С учётом того, что он за массивной сталью, пусть на сотку. А за этой соткой в неё будет впрыснута лошадиная доза дитилина, который полностью парализует мышечную систему, отключит дыхание и сердце.

Всё.

А, нет… не всё! И, развернувшись, я лечу на второй этаж, там сейф. Пожалуйста, пусть он будет открытым! И пусть там не будет порта! Если он забрал его с собой… Она жива!

Обшариваю первую палату.

– Что ты ищешь? – останавливается в дверях Галина.

– Сейф!

– Игорь сменил пароль. Иван пытался, но…

– Да?... – оседаю на кушетку. – Тогда она мертва.

Я слышу себя и не могу в это поверить.

Галина набирает кого-то на телефоне. Ещё раз. Ещё…

– Не отвечает, – растерянно пожимает плечами.

– Зачем она так сделала? Это же глупо.

– Марена не создала у меня впечатление глупой женщины. Уверена, она нашла какой-то выход.

– Какой? Антидота к дитилину нет.

К нам идёт дезориентированный охранник.

– Галина Михайловна? – смотрит на неё, нахмурившись. – А когда Вы приехали?

– А ты не помнишь?

– Нет… Машины Вашей нет… И охраны…

– Ты иди, отдохни. Что-то плохо выглядишь.

– Хорошо… – выходит, растерянно хлопая глазами.

Как только закрывается за ним дверь…

– Я уверена, что Иван подчистил записи на камере. У него есть все пароли, он отвечает за безопасность. Срочно звони Игорю и сообщай о том, что она сбежала. Одна. Ивана здесь не было, понял? Если он узнает обо всём не от тебя, ты труп.

Это без сомнений.

– Я итак труп.

– Я объясню ему, как всё было. Исключая… мм… наши с Марой договорённости, естественно, и присутствие здесь моего брата. Я приезжала поговорить с ней на тему моего бесплодия, и она мне помогла. Понял? Звони!! Вдруг тебе повезёт?

Повезёт? А я тебя, Мара, не бросал, когда ты стояла на краю...

Галина отстранённо, правдиво рассказывает о произошедшем, упуская только пару деталей.

И мне надо думать сейчас о своей шкуре и о том, как выкручиваться, но я думаю почему-то только о том, каким образом можно обмануть браслет. Я хорошо изучил его технологию и не могу найти ни одного надёжного способа. Ни одного!

Но хорошо помню её фразу, брошенную Ивану насчёт того, что скоро она будет чувствовать себя очень плохо.

Выживи, Мара.

Нереально выжить, но ты же волшебница. Хоть и тело у тебя человеческое. Красивое…

Внутри стоит привкус полыни, как будто немного её осталось во мне.

– Сергей.

– М?

– Что скажешь?

– Я… – отрицательно качаю головой. – Не знаю, что сказать.

На самом деле, нет смысла говорить хоть что-то. Кроме попытки вывести её из игры никаких смыслов в этом разговоре для меня больше нет.

– Она мертва. Электронным способом отключить браслет нельзя. Он сразу же впрыскивает дитилин. Антидота к дитилину не существует. Тот, кто её увёз, сейчас любуется её трупом. И мне жаль.

– Не верю. Она обошла систему. Она жива. И ты мне её найдёшь. Неделя у тебя. Привези мне её голову. Живую, мёртвую – мне всё равно. Хотя нет. Не всё равно. Привезёшь живую и послушную – я дам вам шанс подняться и жить под моей защитой. При определённой готовности к сотрудничеству, естественно. Неделя. Если через неделю не будет её головы здесь, я объявлю тотальную охоту на твою. А её найду всё равно...