Шрифт:
Закладка:
– Понял… – срывается мой голос.
– Отвечаешь за неё головой. Исчезнет – твою голову сниму.
Вот и приехали! Но глубоко внутри меня чувства противоречивы. Это словно даёт мне право оставить теперь Мару рядом с собой, оправдывает меня. И это ужасно неправильно. Это даже хуже, чем тот медвежонок, наряженный в клоуна, в ошейнике и в клетке.
Но она же САМА нарывалась на этот расклад!
Никто не заставлял её провоцировать!!
Доигралась, моя бессмертная и бесстрашная?! С рукой теперь отгрызёшь этот капкан??
Сама виновата.
Я пытаюсь раскачать в себе немного цинизма и эгоизма, но ещё даже не надев на неё браслет, уже загибаюсь от чувства вины.
– Иван!! – повышает голос Игорь Васильевич.
Из соседней комнаты выходит брат Галины. Тот самый… В руках айпад, глаз не поднимает.
– Что?
– Иван теперь у нас главный по информационной безопасности.
Мы сталкиваемся взглядами. Его брови в эмоциях взлетают вверх, но он тут же берёт себя в руки. Только грудная клетка продолжает вздыматься слишком уж сильно.
Опять в чём-то ярком. Чёрно-жёлтом...
Нам тесно в этой комнате. Теснее даже, чем с Артуром. Потому что Артура она скормила пираньям, а этот – «Ванечка» без грамма сарказма!
По его взгляду я вижу, как он сейчас вспоминает их сомкнутые руки и это её ласковое обращение.
Запал на мою шаманку?
Не нравлюсь я тебе?
Ты мне тоже не импонируешь, разноцветный.
– Дай-ка мне эти порты, – забирает их со стола Игорь Васильевич. – Устанавливай диаметр тридцать метров.
Выставляю нужные цифры.
– Иван, убери это в сейф, – отдаёт ему один порт. – Он в моей палате, пароль тот же, что и здесь. Свободны.
Тачка у Ивана спортивная, с низкой посадкой. Терпеть не могу такие. Неудобно садиться, неудобно выходить. Едешь практически лёжа. Но не вызывать же такси в конце концов. Мою тачку пригонят только завтра. Она на техосмотре.
Разговаривать мы оба желанием не горим, но через несколько минут поездки в полной тишине он открывает-таки свой рот.
– Как Мара?
– В себя не приходила.
Вот и весь разговор.
На самом деле он продолжается на другом плане. От тестостерона и ревности воздух становится вязким. Но нет ни одного повода проявить свои эмоции ни мне, ни ему.
К концу нашей поездки я, сдавленно матерясь, вылезаю из этой колыбельки на колёсах, пытаясь отдышаться полной грудью.
Иван уходит на второй этаж коттеджа, а я, ускоряясь, иду к Маре.
Все эти капельницы, провода похожи на паутину, в которой она застряла, и я замираю у её кушетки. С колотящимся сердцем стягиваю с её пальца прищепку, аккуратно выдёргиваю из вен иглы, снимаю маску. Прибор пищит…
Беру вялую кисть, обхватываю её браслетом. Защёлкиваю. Панель загорается красным. Всё.
Сажусь на стул рядом и утыкаюсь лбом ей в шею:
– Прости...
Мне казалось, что как только я вырву её из трубок и проводов, Мара тут же придёт в себя. Но она не приходит. Врач запугивает меня «последствиями» и пытается подключить её обратно. Но ствол у меня, и это моя Мара. Поэтому весь медперсонал идёт нахуй. Ложусь опять головой на её кушетку. Прикасаюсь губами к запястью. Пульс трепещет. Не так ровно, как под капельницей, но и не так вяло.
Через какое-то время заходит Иван.
Он встаёт напротив меня с другой стороны кушетки.
– Зачем ты её отключил? Разве она тебе не дорога?
– Это её не убьёт. А вот тот порт, что ты спрятал в сейф, может.
– Почему?
И я кратко объясняю ему принцип действия.
– Зачем это Игорю? Что она сделала помимо шутки с пираньями?
– Он хочет знать, кто она такая.
– Пусть скажет.
– Она не скажет.
Почему-то я в этом уверен.
– Сам скажи.
– А я не знаю.
– Пленение её не убьёт.
– В некотором смысле – убьёт.
– В каком?
Я не знаю, зачем ему отвечаю. Наверное, хочу, чтобы человек, знающий пароль от этого грёбаного сейфа, оказался на нашей стороне, если всё вдруг пойдёт совсем плохо.
– Скажем так: она находится на определённых препаратах, которые поддерживают её ммм…
Не жизнь же? Нет, не жизнь.
– Её адекватность, разумность, целостность её личности.
– Она сумасшедшая?
– Это вне всяких сомнений! – вздыхаю, разглядывая её лицо. – И эти препараты в определённом месте.
– Привези их.
– На самом деле, это определённое место и есть «препарат». Его не привезёшь. Можно только вернуть её туда обратно.
– Ты говоришь странные вещи.
– Она странное существо. Все вещи, связанные с ней – странные.
– Игорь её боится. Он её не отпустит.
– Я знаю.
– Что будешь делать?
– Ждать, пока она очнётся и врежет мне. Интервью закончено? Почему ты так интересуешься её судьбой?
Я, конечно же, знаю. Но люблю, когда между мужчинами карты вскрыты.
– Она – член нашей семьи.
– Да? Родственные чувства, значит? Окей, – с сарказмом ухмыляюсь.
В двери женский силуэт. Мы оба поворачиваемся. Галина.
– Здравствуй, Сергей.
– Здравствуйте, Галина. Вы тоже здесь из родственных чувств?
Она игнорирует мой вопрос, вставая рядом с Иваном.
– Когда она придёт в себя?
– Зачем она Вам?
– Вчера она кое-что предсказала мне. Предсказание сбылось.
Вчера?! Это было вчера?!
А у меня ощущение как минимум пары недель, прожитых после этих злосчастных пираний.
Мара предсказала и мне, что вчерашний день будет сложным для меня. И тоже не ошиблась.
– Я бы хотела с ней поговорить. У меня много вопросов.
– Как и у всех.
Галина ведёт пальцем по яркой тату на шее Мары.
– Какое реалистичное. Мне в первую секунду показалось, что это такая глубокая рана. А там, на дне рождения мужа, я её даже не заметила!
