— Принял, — трижды повторил маленький наушник, разными голосами.

Тем временем люди подошли вплотную, и один из них протянул руку для пожатия. Я ответил на приветствие и едва сдержался, чтобы не присесть. Полное ощущение того, что клешня собеседника сделана из металла, будто в гидравлический пресс попал.

— Вы Глеб, — с доброй улыбкой поинтересовался он. — Меня зовут Антон, фамилия Савельев. Митяй передал через общих знакомых, что вы ищете встречи?

— Да, так и есть, — кивнул я. — Не думал, что встреча будет проходить вот так.

— А что вас смущает? — усмехнулся собеседник. — Или вы ожидали увидеть кабинет, может быть, столик в ресторане? Вынужден вас огорчить, я привык работать в поле, а не просиживать штаны в эргономичном кресле.

— А вы это к чему? — спросил я, слегка склонив голову набок. — Считаете меня недостойным вашего внимания? Или просто заранее презираете всех, кто обзавёлся удобным креслом?

— Скажем так, Глеб, — сухо ответил тот, — я знаю, кто вы и что собираетесь мне предложить. Отвечу вам точно так же, как и Петровичу: «Нет». Меня не интересует власть, политика и захват мира. Хотите торговать — пожалуйста, у меня определённо есть, что предложить. С Тимуром мы нашли общий язык, он предоставлял рабочую силу, я делился продуктами.

— Значит, рабство укладывается в ваши моральные ценности? — не сдержался и ковырнул его я. — А объединение с целью выживания никак?

— О, благие идеи, хех, — ухмыльнулся Антон. — Понимаю. Вы Глеб ещё слишком молоды и пытаетесь поделить мир на чёрное и белое, но забываете, что в обществе эти два цвета всегда смешаны. То, что вы называете рабством, для меня остаётся наёмным трудом, просто вместо бумажек за него сразу платится едой.

— Вы платили не людям, а их хозяину, — поправил его я.

— Действительно, — расхохотался тот. — Скажите, Глеб, а разве ваш отец никогда не обращался к подрядчикам? Вот сейчас вы влезли в устоявшийся порядок, который, попрошу заметить, устраивал всех. А теперь я вынужден снять людей с работ на перспективном проекте и использовать их труд на раскопках.

— Так я, в свою очередь, предлагаю вам выход, — я предпринял ещё одну попытку развернуть разговор в нужное русло.

— Боря рассказал мне о вас и ваших планах на будущее, так что повторюсь: я не желаю принимать в этом участия, — категорично заявил он. — Если хотите присосаться к нашему будущему урожаю, придётся принять участие в его выращивании. Каждый человек получит свою долю, в соответствии с трудоднями. Да, вам не послышалось — система распределения урожая, придуманная в Союзе, наиболее оптимальна в данных реалиях.

— Но почему бы нам просто не объединиться в одну большую силу? Вы ведь ничего не потеряете.

— Ошибаетесь, я потеряю право принимать собственные решения, и вынужден буду подчиняться вам. И пока я не вижу перед собой мудрого правителя.

— И кто я по-вашему?

— Знаете, Глеб, лучше не задавать вопросы, на которые не хотите получить ответ.

— Нет, извольте, укажите мне на ошибки, я вполне лояльно отношусь к критике.

— Ну что же, вы сами попросили, — всё ещё по-доброму улыбаясь, ответил Антон. — Вы ещё слишком молоды для той ответственности, которую собираетесь взвалить на свои плечи.

— То есть для вас возраст, это и есть тот самый определяющий фактор? — раздражённо переспросил я. — Почему каждый считает своим долгом указать мне именно на это. И с чего вы решили, что молодость в моём случае является минусом?

— Ну, взять хотя бы вашу импульсивность, — вскинул брови тот. — Вот сейчас я всего-то высказал то, о чём вы просили.

— Я не могу это исправить, — развёл я руки в стороны. — Да, я молод и горяч, но это не делает меня глупцом.

— О, конечно же, нет. Я ни в коем случае не намекал на это. Дело в том, что вашему возрасту присущ максимализм. Вы принимаете быстрые решения, порой, не просчитывая последствия наперёд.

— С чего вы взяли, что я поступаю именно так?

— Мне достаточно вашего конфликта с Центровыми. Это крайне необдуманное решение.

— Ошибаетесь, именно с ним всё просчитано на десять шагов вперёд. Да, может быть, со стороны это выглядит несколько иначе, но я вас уверяю…

— Так, остановитесь, пока не сболтнули что-нибудь лишнее. Меня совсем не интересует то, как вы собираетесь нагнуть самую сильную группировку в городе. Я просто говорю вам о том, что это ошибка.

— Но почему? Что плохого в том, если здесь вместо пяти разрозненных общин, будет одна. Ведь объединившись, мы станем сильнее, вместе гораздо проще выжить.

— Увы, но это не так. Одиночке сейчас выжить гораздо проще. Меньше запасов, меньше конфликтов с соседями и опять же, удобнее прятаться. Объединив всех в одно целое, вы создадите общество, которым не так-то просто управлять. Но самое главное — вы исключите конкуренцию, которая правит рыночным прогрессом.

— На данном этапе становления в конкуренции нет необходимости, она, скорее, помеха — это раз; вашего одиночку легко загонят в угол десять слабых женщин, вооружённых лишь палками — это два. Вот скажите мне, где ваш одиночка добудет еду, когда весь мир станет пустошью. Допустим, он посадил огород, допустим, осилил за ним ухаживать и даже вырастил прекрасный урожай. И тут на горизонте как раз замаячили те самые женщины с палками.

— Да, Глеб, вы действительно неординарный молодой человек и умны не по годам, — теперь уже склонил голову набок Антон. — Давайте поступим с вами следующим образом. Я обдумаю небольшой перечень вопросов, а также условий. Если сможем найти точки соприкосновения хотя бы в половине из них, я всерьёз подумаю над вашим предложением. К тому же я полагаю, в ближайшем будущем вы вообще не предоставите мне выбора. Так что, пожалуй, воспользуюсь моментом, если вы не против.

— Всё же предлагаю следующую нашу встречу провести в более комфортных условиях. Надеюсь, увидеть вас у себя в гостях, вкусный чай с печеньем беру на себя.

— Да, пожалуй, не откажусь от домашней выпечки.

— Ну а это вам, в знак уважения и признательности, так сказать, — я с улыбкой отцепил крючки резинок от багажника и передал предательски звякнувшую коробку.

— Митяй собирал? — с улыбкой поинтересовался Антон, мельком заглянув внутрь.

— Д… да, а как вы…?

— Он моим зятем был, — отмахнулся тот. — Недолго, правда. Ну, то не мне решать, дочь сама сделала выбор. Мужик он хороший, работящий и вас уважает, туповат немного, но зато не предаст и в спину никогда не ударит. Ну вот, и о моих вкусах, как оказалось, помнит. Передавайте ему привет от меня и благодарность за презент.

Я с добродушной улыбкой попрощался, моя кисть снова побывала «в тисках», пришло время возвращаться. Да, со стороны наша беседа прошла на добрых нотах, однако внутри у меня всё кипело. Злость застилала глаза, хотелось вернуться и разнести там всё к чёртовой матери.

Да кем он себя возомнил? Колхозник сраный! Возраст ему мой не понравился, значит? Старый, пень! Живёт блин, по каким-то древним понятиям, дальше носа ничего не видит и ещё меня учит. Чёрное и белое в обществе смешались, тьфу, лицемер. Неужели он, в самом деле, не знал, что Тимур реально занимался рабством. Тоже мне, подрядчика нашёл, что-то я не видел сожаления в глазах людей, когда они приковывали своего работодателя цепями к стене. Зато сейчас на их лицах улыбки.

В одном он прав, ещё немного и выбора у него не останется. Ладно, посмотрим, что ещё за условия выдвинет его закостенелый мозг. Ох, чует моя пятая точка, хапнем мы горя с данным товарищем. Может, проще отдать приказ на его устранение? Пожалуй, стоит задуматься на эту тему всерьёз.

Хорошо, что у Лешего всё получилось, внедрился где-то в средней прослойке. Военные навыки позволили, да и честно говоря,