Ой, смотри-ка, вон та барышня весь вечер с тебя глаз не сводит.

— У меня, вообще-то, Вика есть.

— Так мы ей не скажем.

— Толя, отвали, а? Шуточки у тебя… Вина, что ли, перенюхал?

— Да ладно, не куксись, не хочешь — не надо, а я пойду на охоту. После такого веселья одному засыпать — грех.

— Давай, минут через сорок приступим к основной части шоу. Думаю, как раз все до кондиции дойдут.

— Принял, — буркнул тот и удалился в толпу.

Зато девушка, которая действительно сверлила меня взглядом весь вечер, прямой наводкой двигалась в мою сторону. И ведь я её узнал — та самая медсестра, которая без зазрения совести выпустила пулю в голову раненому. Симпатичная, конечно.

Несмотря на условия, что в данный момент всех нас окружают, умудряется держать себя в порядке. Чистая всегда, ухоженная, следит за собой. Многие как с утра косынку повяжут или волосы в хвост соберут, да так весь день и ходят. Порой и одежду по два-три дня не меняют. А эта нет, каждый день причёски разные, шмотки, будто только что с витрины и подобраны вполне себе вкусно.

— Привет, — мило улыбаясь, подошла она. — Как себя чувствуете?

— Нормально, — пожал я плечами. — На мне всё быстро заживает — особенность организма такая.

— Да, я заметила, — кивнула она в ответ. — Вы ни разу к нам не обратились. Разве что сегодня ненадолго забежали.

— Так а смысл, если жалоб нет.

— Ну хоть так, изредка, проведать бы зашли.

— Не люблю больницы.

— Так кто же их любит, я пока ещё таких людей не встречала. А это девушка ваша приезжала сегодня?

— Жена, — тут же расставил я все точки, по крайней мере, намеревался.

— Ясно. Ранний вы какой, а как же погулять, выбор чтобы…

— Так, эм-м…

— Света, простите, я привыкла, что меня уже сразу все знают. В лазарете мир тесный.

— В общем, Свет, прямо тебе скажу: я люблю Вику…

— Я не претендую, — пожала она плечами. — Извините, если дала повод думать иначе.

Девушка отстранилась и вновь нырнула в толпу гуляющего народа.

А она молодец, сохранила лицо, да как лихо внимание на себе заострила. Да, с этой Светой лучше держать ухо востро, неровен час и впрямь проснёмся в одной постели. Я потом себе этого никогда не прощу.

Однако произошло ещё кое-что странное. Как только девушка удалилась, от стены отлип и Платон, а спустя некоторое время оба исчезли из поля зрения. Хотя нет, кажется, вон она, с каким-то парнем танцует.

Я помотал головой и провёл ладонями по лицу. Что-то со мной явно не так, во всём какой-то подвох вижу. Эдак недолго и до настоящей паранойи дожить, а мне годков-то всего ничего.

— Эт… самое, Г… Глеб Колаич, — рядом нарисовался Митяй, вот уж кого меньше всего хотелось видеть, — вы во-от ткой мужик!

Он сжал кулак и изобразил, какой именно. А нализался он уже конкретно, как бы ни начудил чего. Вообще, странно, почему пьяные люди так сильно раздражают? Вот Митяй, он же хороший человек, в самом деле очень добрый, но сейчас я его убить готов, бесит.

— Спасибо, Митяй, ты тоже большой молодец, — похлопал я его по плечу. — Даже не знаю, что бы я без тебя делал.

— Да вы… эт с… амое, тока скажи… те, — замахал кулаком-кувалдой тот, — мы их всех, у-у-у бля. Чёт я в гавно, походу.

— Есть такое дело, — усмехнулся я.

— Вы не эт… самое? — замотал гривой Митяй. — Я не та… кой. Спать пойду.

Он устало махнул рукой и шатающейся походкой удалился. А из толпы, привлекая моё внимание, постучал пальцем по запястью Толя.

— Да, наверное, пора, — буркнул я и снова поднялся на сцену.

Некоторое время ничего не менялось, несмотря на то, что закончилась музыка. Хотя более трезвые зрители из первых рядов начали шикать на соседей и указывать рукой в мою сторону. Но всё же пришлось подождать какое-то время, пока гомон и хохот стихнет.

— Прошу простить, что прерываю веселье, но у меня для вас ещё один сюрприз. Честно говоря, очень долго сомневался по этому поводу, но больше тянуть нельзя. Мы не звери, и скатываться до уровня Тимура я не стану и вам не позволю. Да, сейчас речь пойдёт о наших пленных, тех, что издевались над вами, заставляли работать по двадцать часов в сутки и морили голодом. О женской половине даже и говорить не хочу.

По толпе пробежал ропот, местами даже недовольный. Алкоголь очень хорошо усиливает негативные эмоции, а я не просто так наступил на больную мозоль. Мне нужен их гнев, чтобы всё прошло именно так, как запланировано.

Через людей не спеша продвигались посвящённые в мои планы. Естественно, не просто так — они несли небольшие, составные ограждения. Их так же, из различного хлама и кусков арматуры с обеда готовили двое сварщиков. И сейчас «посвящённые», вежливо прося толпу расступиться, огораживали ими небольшой пятачок.

— Наверное, многие уже догадались, что я собираюсь сделать, — продолжил я, отвлекая народ от приготовлений. — Сегодня будет бой, но не простой, а насмерть. Эти люди, — я указал рукой в сторону стены, — они заслуживают подохнуть на цепи, но я повторюсь: не хочу им уподобляться. Пусть вершится суд, и пусть он вершится по законам предков. Мы отпустим тех, кто останется жив.

Народ снова взревел и на этот раз, как я и полагал, мнения разделились. Но я ждал, потому как ещё не договорил и последний аргумент должен был сыграть в пользу принятого решения.

— Я понимаю ваше недовольство. Но и вы поймите, так будет справедливо и правильно. Они сами накажут друг друга.

— А на кой хер их отпускать? — кто-то выкрикнул из толпы. — Чтоб они и дальше продолжали этим заниматься?

— Пусть даже так, — согласился я, — но держать их на цепи мы не будем. И я не лишаю вас права убить их при следующей встрече, но только не здесь, не в нашем доме.

— А я поддерживаю! — прокричал кто-то другой. — Вы чё, мужики, пусть эти ублюдки режут друг друга, а мы посмеёмся!

— Да! Верно! — к нему сразу присоединились другие, а вскоре вся толпа вновь ревела, уже соглашаясь с моим решением и предвкушая веселье.

Я едва заметно кивнул, тем самым отдавая отмашку, и шоу началось.

Глава 16

Люблю, когда все идет по плану

— Эт самое, Глеб Николаевич, — в кабинет, уже, наверное, в сотый раз за день, заглянул Митяй.

Ну вот хоть бы раз начал с другого выражения. И ведь гадство такое, заразное оно, уже несколько раз ловил себя на его употреблении. У нас уже половина лагеря «эт самое» — настоящее стихийное бедствие.

— Что опять, Митенька? — поднял я на него взгляд.

— Вторую линию стены закончили, там эт самое, людям-то можно переезжать уже?

— Толя часовых распределил?

— Типа того, ага.

— Ладно, пусть распределяются, — кивком подтвердил я свои слова, — и попроси Толю ко мне.

— Ща всё будет, — натянул на лицо улыбку он и наконец исчез за дверью.

Вот ещё одна странная привычка у него, разговаривать через порог, в едва приоткрытый притвор. Не понимаю, в чём сложность войти в кабинет полностью, присесть на стул и спокойно поговорить. Ой, ну его, Митяй, он и в Африке таким останется.

А тем временем мы расширялись и очень неплохо. Теперь, вместо полутора кварталов, стена охватывала практически целый район. С материалами особых проблем нет, особенно когда под рукой целый склад с цементом. Да, он за зиму, разумеется, слежался, однако своих свойств не утратил, а уж битого кирпича в округе — весь город в кольцо обнести хватит.