Услышав эти слова, Аф-Аффанди подскочил с колен, изумленно уставился на девушку:

– Откуда ты это узналь? Кто тебе сказаль? Это же тайна! Великий египетский тайна! Я не могу тебе это сказать!

– Асхаб, вы хотите, чтобы вас вытащили отсюда, или собираетесь отправиться на каторгу? – серьезно спросила Глаша.

Египтянин закрыл глаза руками и затрясся от подступивших слез. Глаша еще раз поразилась бедному больному облику каирца: пребывание в камере сильно сказалось на его внешнем виде. От красавца иностранца с гордым взглядом и вальяжной походкой мало что осталось. Перед Глашей сидел нищий в ободранных лохмотьях с безумным взглядом, который сейчас трясся от беззвучных рыданий.

– Хорошо, вы сделали выбор, – Глаша пошла к выходу. – Охранник! – крикнула она.

В этот момент Асхаб кинулся за ней следом, схватил за подол юбки и в слезах завопил:

– Барышень, Глафиря, подожди, не уходить, я все тебя сказать! Я тебе все рассказать! Только спаси мена отсюда! Спасить меня!

– Хорошо, я тебя слушаю. Только времени у меня мало. Сейчас охранник придет.

– Я немного зналь египетский иероглиф, я смог переводить текст на саркофаг. Жрец Аменхотеп Третий, жрец Хапу, он зналь тайну Книга Тот, это биль великий книга, там много божественный знаний, важный знаний.

– Сакральные знания древних египтянин, я помню, об этом говорили в тот вечер у Эллен Муратовой, – кивнула Глафира.

– Да-да, сакральные знания, жрецы передавать их фараону, скрывали этот главный тайна. Хапу был последний жрец, кто зналь, где Книга Тот.

– Ты хочешь сказать, что на его саркофаге было написано, где находится Книга Тота? – Глафира несказанно удивилась.

– Да, там такая надпись. Я ее переводить и решить найти тайник, – покаянно кивнул Асхаб.

– А что такое Сотис, слезы Исиды и собачьи дни?

– Ты читаль эту надпись? Ты тоже смог переводить? – пришел черед удивляться египтянину.

– Нет, не я, это ученый Филипп Лурье перевел иероглифы. Так что там с Сотисом?

– Сотис – есть такой звезда, яркий звезда, один из самый главный в Древний Египет. У вас его зовут Сириус, он находится в созвездия Собака.

– Сириус в созвездии Гончих Псов, – поправила Глаша.

– Да, наверное, так, потому летом и начинаются собачьи дни. Сейчас время подходящее, восход Сотиса, летние собачьи дни, сейчас можно найти тайник, – принялся объяснять Асхаб.

– А линия крови – что это?

– Я это не совсем понять, я думаль, нужно кровь на сфинкс налить, я точно не знать, что это.

– Какую кровь? Не человеческую, надеюсь? – Глафира отшатнулась от него.

– Нет, не человек кров. Кошка кров, птичка кров. Я уже говориль Филын, что я готовил ритуаль. Для этого мне нужен быть инструмент.

– Это те медицинские инструменты, которые нашли в вашем номере?

– Да, эти самые, я пробоваль разний кров на сфинкс, кошка кров не подходить, птичка кров не подходить, я разний пробоваль. Потому борода нужен, – Асхаб снова закрыл лицо руками.

– Подождите, я что-то не поняла, вы имеете в виду наших сфинксов? Петербургских? Что на пристани стоят? – глаза Глафиры округлились до необъятных размеров. – Но почему? Как Книга Тота может быть в Санкт-Петербурге? Почему?

– А ты читаль надпись? Что должен пройти много веков и что сфинкс должен стоять на берегу чужеземной реки, не река Нил, нет! Разве не подходит? – ухмыльнулся Асхаб.

– Но как? Почему? И зачем сфинкс подмигивает и ухмыляется?

– Ти тоже это видеть? Это тоже знак, сфинкс подмигивает тот, который и сторожит Книга Тот, – это и есть главний знак, и он может подмигивать тогда, когда восход у Сотис. Потому я сюда и приехаль, чтобы найти сокровище. Но тут нет борода, а без борода сфинкс ничего нельзя найти! – застонал Асхаб.

– Почему же?

– Ты не понимать? Нужна тень от сфинкс, а тень не полная без борода, без борода тень другой! Потому я просиль сысчик найти тот борода!

– Но ведь… Но… корабль утонул. Бороды уже нет!

– О, не может быть! – египтянин бросился на тряпку на полу и зарыдал во весь голос. – О, это настоящий проклятий! Книга Тот навсегда потерян.

Глафира еще о многом хотела спросить каирца, но в этот момент в замке раздался скрежет ключа, и молодой охранник вывел Глашу на волю.

Июнь 1869 г. Санкт-Петербург

– Глашенька, дорогая моя, где ты весь день ходишь? Я тебя зову-зову и не могу дозваться! – капризно протянул Аристарх Венедиктович, когда горничная появилась дома.

– Я думала, вы еще спите, извините, Аристарх Венедиктович, – покаялась Глафира. – Вы что-то хотели?

– Хотел, конечно, хотел. Надо расследованием египетским заниматься, а ты целый день гуляешь! – укоризненно попенял Свистунов.

– А вы не думаете, что я расследованием и занималась? – устало огрызнулась Глафира.

– Глашенька, не смеши меня, пожалуйста, – захихикал Свистунов. – Скажешь тоже, расследованием она занималась. Это не просто кража яблок с рынка, это египетское проклятие, мистика и мумии. Тут не хватит твоих… женских мозгов. Тут же думать надо! – Свистунов развел руками.

– А я думать не умею? – опешила от такого неприкрытого хамства Глаша.

– Ну, наверное, умеешь – но точно не о египетском проклятии, а думаешь только о блинах, борще, кулебяке, – принялся загибать пальцы сыщик. – Кстати, а кулебяка с завтрака осталась еще?

– Похоже, это вы только о кулебяках и думаете, – огрызнулась Глафира и в сердцах хлопнула дверью кухни.

Июнь 1869 г. Санкт-Петербург

Ранним утром Анечка Тихомирова, скромная труженица дома терпимости на Лиговском проспекте, возвращалась домой хитросплетениями переулков Васильевского острова.

Еще только рассвело, потому длинные темные тени, выглядывающие из каждого угла, пугали Анечку до истерики, и место это гиблое, и предчувствие девушку мучило с прошлого дня. А еще ее напугали странные статуи, расположенные на пристани. Тихомирова недолго наблюдала за страшилищами, но так и не смогла понять – то ли лев, то ли мужик какой-то, чудо дивное. В ее деревне таких отродясь не видывали.

Сейчас же обладательница желтого билета хотела как можно быстрее попасть в свою жалкую каморку, которую снимала уже полгода у вдовы Разгуловой.

Анечке почудились шаги за спиной, она оглянулась, но никого не увидела. Только длинные тени подступали все ближе. Тихомировой показалось, что некоторые из них имели львиные головы.

Девушка закричала и побежала, шаги за ее спиной звучали все громче.

И тут она увидела его и закричала еще громче. За ней по пятам бежало чудовище – человек в длинном плаще, но на голове была жуткая маска – то ли волка, то ли собаки. В силу своей необразованности Анечка не могла опознать в нападающем Анубиса – древнеегипетского бога загробного мира.