Вспомнив этого здоровенного мужика, Алексей задохнулся от ревности и возмущения. Надо же: бывшая жена, кажется, умудрилась наладить с ним отношения! До такой степени, что разрешила ему играть с ребенком! Сын уже называет его «дядя Ваня»!

Нет, ну какая стерва! Родного отца не подпускает к сыну, а какого-то подозрительного типа, явного уголовника…

Алексей как-то нечаянно упустил из виду, что сам не очень-то горел желанием возиться с больным ребенком. Мать говорила все прямо: «Родила урода и не надейся, что мы будем с ним возиться. Это твои проблемы». В глубине души Алексей был с матерью согласен, но предпочитал об этом не думать. Он думал сейчас только о том, какие обиды причинила ему бывшая жена. Связалась с первым попавшимся мужиком – наверняка только для того, чтобы насолить ему, своему законному, пусть и бывшему мужу, родному отцу своего ребенка!

Алексей снова выглянул в окно и увидел, что Юля с мальчиком в коляске торопливо вышла из подъезда и зашагала куда-то, посматривая на часы. Тут у него возникла блестящая, как ему показалось, идея: подняться в квартиру и, пока дома никого нет, осмотреть комнату этого подозрительного жильца. Вдруг удастся найти доказательства того, что он и правда беглый уголовник? Сдать его в полицию… тогда одним выстрелом можно будет убить двух зайцев: насолить бывшей жене и освободить комнату.

Он бросил на стол мелочь и выскочил из кафе.

Все больше уверяясь, что поступает правильно, Алексей поднялся по лестнице, своими ключами открыл дверь, но, войдя, здорово перетрусил: а что, если этот мужик вернется и застукает его? Ну и пусть, он имеет полное право здесь находиться! В конце концов, он по-прежнему прописан в этой квартире… да, но тот мужик не станет разбираться в его правах, он его просто отметелит…

Робея и трясясь, Алексей вошел в комнату жильца и огляделся. Большую часть пространства занимала большая кровать – их с Юлией кровать…

При виде нее Алексея снова охватила злость. Наверняка Юлия здесь, на этой кровати, обманывает его с этим здоровенным типом! Ну и что, что они разведены? Ну и что, что он сам жил с Леркой, а до этого – с Нинкой, а до Нинки еще с одной женщиной? Он мужчина, значит, ему можно…

Алексей взял себя в руки. Сейчас не время поддаваться эмоциям, этот Иван может в любую минуту вернуться, значит, нужно поторопиться. Собственно, он не знал, что рассчитывал найти в этой комнате. Оружие? Наркотики? Сгодилось бы все, что помогло бы доказать, что жилец – настоящий уголовник, и засадить его на нары. Ну, мать, ну подсиропила ему!

Он начал планомерно обыскивать комнату. Впрочем, это не представляло никакого труда, потому что вещей практически не было.

Алексей открыл платяной шкаф, однако там было совершенно пусто, только на штанге раскачивались несколько проволочных вешалок да валялась парочка его старых маек и трусов. Резко выдвинул ящик прикроватной тумбочки, но и там нашел только спичечный коробок…

Вот интересно: у этого типа что, вообще ничего нет? Прямо с зоны в Питер притопал?

Алексей покосился на незаправленную кровать, на всякий случай сдернул одеяло, перевернул подушки и не удержался – внимательно осмотрел и даже обнюхал их, но на подушках были только короткие волосы этого Ивана и от них не пахло Юлией…

Он вспомнил ее теплый, волнующий запах – и еще больше расстроился. Расстроился до такой степени, что почувствовал непреодолимое желание закурить. Достал из пачки последнюю сигарету, полез в карман за зажигалкой, но ее там не было. Обхлопал все карманы – и тоже безрезультатно.

Черт! Он вспомнил, что последний раз воспользовался зажигалкой в кафе, наверное, там и забыл. Ну вот, неприятности так и сыплются на него – и большие, и мелкие…

Тут он увидел спичечный коробок в выдвинутом ящике тумбочки, схватил его… и немедленно одумался.

Здесь курить нельзя. Этот Иван не курит и сразу почувствует в комнате запах табака, скажет Юльке, а та, конечно, догадается, кто мог побывать в квартире в ее отсутствие…

Алексей убрал сигареты и хотел положить на место спичечный коробок… но тут до него дошло, что с этим коробком что-то не так. Он не гремел, как полупустой, и в то же время был довольно тяжелым, а внутри что-то увесисто перекатывалось.

Скорее от любопытства он открыл коробок… и в изумлении уставился на его содержимое – крупный овальный камень, неаккуратно завернутый в бумажную салфетку. С одного бока салфетка порвалась, и просвечивал темно-красный край.

Алексей вытряхнул камень на ладонь и обомлел. Полупрозрачный темно-красный, в глубине тускло просвечивала перевернутая пятиконечная звезда… Пентакль – неизвестно откуда всплыло в памяти красивое слово.

Отчего-то у него даже мысли не мелькнуло, что это стекляшка, дешевая подделка. От камня исходило ощущение несомненной подлинности, натуральности, а еще удивительной, непостижимой древности. Камень был старше Алексея, старше города, в котором тот жил, да что там – он был старше любого города, любой страны, где Алексею приходилось бывать.

– Мать честная… – пролепетал он и сжал руку.

Красное сияние погасло, но все равно присутствие этого камня ощущалось, как ощущаешь присутствие живого человека, даже если не видишь его.

– Да что же это такое… – пробормотал Алексей, прислушиваясь к себе. – Откуда же это… – Он немного подумал, и вопрос приобрел другую, более развернутую формулировку: – Откуда это у него?

Действительно, откуда у этого иногороднего мордоворота, которому мать сдала комнату, оказался такой красивый, древний и, несомненно, дорогой камень?

И тут Алексей осознал, какое слово здесь самое главное: камень не только красивый и древний. Он дорогой. От него просто исходило ощущение больших, очень больших денег.

Но ведь это значит, что его, Алексея, неприятности кончились! Он продаст камень и сможет отдать долги, снять квартиру… не комнату в коммуналке вроде этой и даже не жалкую однушку, а хорошую, просторную, удобную квартиру!

На какой-то миг в его душе мелькнуло сомнение – ведь камень принадлежит Ивану, но это сомнение он тут же с возмущением отверг: да кто он такой, этот Иван? Наверняка мелкий уголовник. А этот дорогой камень украл у кого-то, а может, еще и похуже – убил прежнего владельца и ограбил… А раз так, забрать у него камень даже справедливо. Это будет как бы восстановление законности. Больше того: раз Иван получил его преступным путем, он не посмеет поднимать шум. Да и вообще, если бы понимал, какую ценность представляет этот камень – не оставил бы его, можно сказать, на виду, а спрятал бы понадежнее. Так