Шрифт:
Закладка:
— Они едят уран? — уточнил он.
— Это навряд ли. Его не прожуёшь. У них зубов нет. И кишок тоже, — отозвался провожатый, кажется, не чуждый биологии. — Но всегда рядом с ним крутятся. Чуют, как хороший счётчик Гейгера! А особенно любят ирренций.
Гедимин мигнул. «Вендана,» — он вспомнил, как тянулись к ирренцию Зелёные Пожиратели. «Ещё одна планета вроде Ириена. Радиотрофы. Интересно, Ассархаддон их видел?»
— И что, теперь по всей Земле… вот так? — он кивнул на аэродром. Сармат пожал плечами.
— Говорят, у нас ещё ничего. Нет эа-вируса, нет подземных тварей… Ты куда?
Гедимин свернул к шоссе.
— Посмотреть на АЭС и завод «Вестингауза». Как они? Расширились?
Сармат мигнул.
— Стой, — он взял Гедимина за руку; его глаза стремительно темнели. — Ты её строил, да? Не ходи. Её три месяца как разбомбили. И завод тоже.
…Провожатый оставил его у Грузового аэродрома. Пару кварталов спустя улица обрывалась, упираясь в купол. Гедимин увидел в нём перфорацию и быстро пошёл к ближайшему отверстию. Часовой заступил было ему дорогу — и был отброшен в сторону так, что врезался в стену. Сармат одним прыжком преодолел оставшееся расстояние и, не обращая внимания на крики и треск станнеров за спиной, выбрался наружу.
Там он остановился, чтобы надеть шлем. Крики смолкли; никто не пытался выстрелить в него из винтовки или пустить ракету. Он стоял за стеной и смотрел на чёрные, оплавленные гребни, когда-то бывшие стенами. Всё на километр вперёд превратилось в обугленное месиво. Дозиметр запищал, предупреждая об опасности, Гедимин покосился на него и без удивления увидел символ омикрон-излучения.
Можно было бы взлететь — «омикрон» был довольно слабым и не повлиял бы на работу «лучевого крыла» — но Гедимин не вспомнил о «крыльях». Он шёл по шоссе, зияющему воронками, и смотрел вокруг — на хаос развалин, оставшийся от бараков при заводе, на сам завод — кратер с размётанными по краям обломками, на жалкие остатки других заводов… Тут прошлись ядерными бомбами, проложив вдоль расплавленного шоссе два ряда кратеров. Из дорожного полотна торчало воткнувшееся наискось крыло истребителя — Гедимин опознал «Ицмитль».
Вскоре дорога пошла вниз, мягко спускаясь на дно последнего кратера. Он был шире и глубже остальных, и из него наружу не выкинуло ничего, кроме радиоактивной пены, застывшей по краям, как пемза. Гедимин остановился, наклонился к ней, рассеянно ковырнул её щупами анализатора — и развернулся к гигантской яме. Её дно было залито знакомым ирренциевым свечением. Зелёные блики дрожали на чёрном стекле — бомба пробила грунт до гранитной подложки, и гранит оплавился и впитал в себя радиоактивный пепел.
«Там был главный корпус,» — взгляд Гедимина рассеянно скользил по светящемуся дну. «Здесь — трансформаторы. А вон там — градирни. А здесь…» — он посмотрел себе под ноги и криво ухмыльнулся. «Здесь была проходная. Ворота для грузовиков…» — он шагнул вправо. «А тут проходили рабочие. Да, именно тут.»
Он опустился на колени. Рыхлая пемза раскрошилась под пальцами, покрывая перчатки радиоактивной пылью, — сармат не заметил. Он съёжился на краю кратера, ничего не видя перед собой; его тело содрогалось, и он не мог остановить дрожь. Он попытался вдохнуть, но лёгкие не подчинялись. Он вдохнул снова, коротко вскрикнув от боли. Из-под крепко закрытых век просочилась капля жидкости. «Вернулся…» — он глухо застонал, погружая руки в радиоактивную пемзу. «Вот моя станция. Я вернулся…»
Воздух наконец проник в лёгкие вместе с запахом расплавленного металла и едкой неопределимой вонью. Сармат запрокинул голову и завыл, содрогаясь всем телом. Его крик спугнул синих длиннохвостых существ, круживших над кратером и рыскающих по оплавленным развалинам. Гедимин видел их, как сквозь густой туман. Он вдохнул снова — невидимые обручи на груди немного ослабли. Сармат сердито смигнул. В глазах прояснилось. «Вернулся…» — он с трудом поднялся на ноги и заглянул в кратер. «Тут главный корпус, а тут…»
Он развернулся и медленно, едва переставляя ноги, побрёл к городу.
Его пропустили; охранники в экзоскелетах обступили его сразу за «бастионом». Он вяло приподнял руку, блокируя первый удар. Второго не последовало — охранника одёрнули свои же. Гедимина взяли за локти и куда-то повели.
Он не сразу понял, где находится, и чего от него хотят, а поняв, едва не рассмеялся. Его привели в выгородку, отведённую для дезактивации, — примитивный санпропускник. Охранники молча ждали, когда он отмоется от радиоактивной пыли. На выходе один из них провёл дозиметром от макушки до пяток сармата и кивнул, пропуская его в город. Гедимин остался на месте, и охранник удивлённо мигнул.
— Иди. Можно.
— Ты знаешь Лилит Тарс? — глухо спросил Гедимин, глядя ему в глаза. — А Иджеса Норда? Я ищу их.
Охранники растерянно переглянулись.
…Филк за устаревшим телекомпом развернулся к ним, испуганно мигая. Кроме него, в подземном информатории не было никого. Провожатый Гедимина — молчаливый сармат родом с Венеры — коротко объяснил, в чём дело, и филк снова повернулся к машине.
— Норд, Иджес. Призван во флот. Наводчик бортового гравитрона… Тарс, Лилит…
Экран зажёгся красным.
— Погиб во время бомбардировки топливного завода… Гварза, Бьорк…
Экран снова побелел, — Бьорку повезло больше.
— Хепри, Мафдет. Призван во флот. Десант, оператор тяжёлого экзоскелета… Хепри, Сешат. Призван во флот. Пилот бомбардировщика «Циклоп-два»…
Филк замолчал. Провожатый вопросительно посмотрел на Гедимина. Тот благодарно кивнул и протянул им по очереди руку. Говорить он не мог — горло сдавило.
…Перегородки между отдельными комнатами в бараке были снесены для экономии места, пол сплошняком застелен матрасами. Экипаж лежал вповалку; почти все остались в скафандрах, экзоскелеты и самые тяжёлые образцы брони были выставлены в проход, и Гедимин, споткнувшись о первое «заграждение», решил далеко не идти. Он отодвинул в сторону откинутую руку спящего сармата (тот даже не шевельнулся) и лёг на бок, стараясь никого не придавить. Убедившись, что внутри скафандра достаточно кислорода, он закрыл респиратор и судорожно вздохнул. Глухой стон, переходящий в вой, вырвался из груди. Теперь только сам
