она кажется тебе старше из-за старомодной одежды. Могу поручиться, она младше меня, – я мысленно подсчитываю. – Аннабел сказала, что ее брат погиб во время высадки в Нормандии тринадцать лет назад, а День Д был в 1944 году, значит это точно 1957 год. Если тогда Кларе было около тридцати, тогда сейчас ей было бы… девяносто.

– Значит, продажа дома может быть связана с ее кончиной?

– Нам неизвестно, что та женщина умерла.

– А по каким другим причинам вывозят вещи из дома пожилых родственников?

– Возможно, она куда-нибудь переехала?

– Ты всегда надеешься на лучшее? – улыбается Джек.

– Не всегда. Но дело в том, что пожилая дама – Клара она или нет – действительно может быть жива. Хм-м…

– Что значит это «хм-м»? – Джек явно веселится.

– Ну, я живу в Сент-Феликсе почти два года, но никакую Клару никогда не встречала и никогда о ней не слышала, а Лу непременно сказала бы, что Клара до сих пор жива, раз уж она знала, что той раньше принадлежал мой магазин.

– Верно. Но если это не Клара, то кто тогда? Она должна была иметь какое-то отношение к Арти и Кларе, поскольку принадлежавшие им швейная машинка и мольберт хранились в ее доме.

– Значит, ты согласен с тем, что это могут быть их вещи?

– Не знаю, что думать, но если они принадлежали не Кларе и Арти, то почему тогда мы видим сцены из их жизни в картинках, созданных с помощью этих вещей?

Я вздыхаю и снова смотрю на мольберт.

– Дом! – вдруг говорю я. – Тот, с синей дверью. Он еще не продан, так?

– Полагаю, нет.

– Значит, агент по недвижимости должен знать, кто его продает. Все, что от нас требуется, – это задать вопрос и получить ответ.

– Неужели все так просто?

– Все отнюдь не просто, Джек, но надо с чего-то начать, так почему бы не с этого?

Глава 23

Однако, как было верно замечено, все отнюдь не так-то просто.

– Извините, мисс, но, боюсь, я не могу назвать фамилию продавца, – на другой день сообщает мне по телефону агент по имени Джексон из компании «Паркс и Паркер», г. Пензанс. – Это конфиденциальная информация.

– Я знаю, Джексон, но прошу вас просветить меня на этот счет исключительно потому, что мне важно знать, кто прежде жил в этом доме. Видите ли, я суеверна, – внезапно осеняет меня. – Ни за что не стану покупать дом, если фамилия предыдущего владельца начинается на «К» или «А».

– Вы суеверны? – вопрошает Джексон, явно прикидывая: «Ага, клиент».

– Да, очень.

– Но вы раздумываете над покупкой этой недвижимости?

– Еще как, – блефую я. – Я тут живу и давно приглядываюсь к этому дому. Я сказала мужу, мол, Тревор, если его однажды выставят на продажу, хочу в нем жить!

– Если желаете, могу организовать для вас показ, – берется за дело Джексон. – Это поможет развеять ваши опасения?

– Э-э… думаю, да.

Увидеть дом изнутри никогда не повредит. Вдруг мы что-то найдем…

– Как насчет сегодняшнего вечера? – предлагает Джексон. – У меня еще один показ в Сент-Феликсе в шесть. Удобно ли вам с мужем в семь?

– В семь отлично. Спасибо.

– Значит, вашего супруга зовут Тревор, а вас…

– Фиона, – брякаю я.

– Великолепно. Фиона и Тревор. – Джексон явно записывает. – Хорошо, встретимся в доме сегодня в семь вечера. Хорошего дня, Фиона.

– И вам, Джексон, – заканчиваю разговор я.

Ладно, думаю я, глядя на телефон в руке, все немного не так, как я себе представляла.

Сейчас передо мной стоит сложная задача позвонить Джеку и сообщить, что сегодня вечером, чтобы проникнуть в дом, мы не только будем изображать супружескую пару, но ему придется временно откликаться на имя Тревор…

– Мне до сих пор не верится, – тем же вечером говорит Джек, когда мы дожидаемся Джексона возле синей двери дома. – И почему ты решила обозвать меня Тревором?

– Это первое, что пришло мне в голову. И потом, тогда я не знала, что тебе придется его изображать, иначе выдумала бы что-то благозвучнее.

Джек поднимает глаза на дом.

– Надеюсь, мы не зря тратим время. А что ты надеешься там найти?

– Не знаю. Возможно, ничего… но попытка не пытка. Я заскочила к Ною, но это ничего не дало. По его словам, уборку заказала американка по имени Сьюзан. Он не уверен, что они родственники, и, как я понимаю, в основном все согласовывалось по электронной почте.

– Но кто-то же в Сент-Феликсе должен знать, кто там жил? Вы все тут друг с другом накоротке – не может быть, чтобы никто не знал фамилию пожилой дамы.

– Мы не накоротке друг с другом. Тут дружеская атмосфера, только и всего. Некоторым это нравится – я думала, тебе тоже.

– Это так, но в новом месте всегда кажется, что все друг друга знают. Я чувствую себя чужаком.

– Мне казалось, ты хорошо адаптируешься. Ты вечно торчишь в пабе. Я полагала, ты заводишь там знакомства.

– Я не вечно в пабе! – негодует Джек. – То, что тем вечером, когда у тебя было свидание, ты встретила меня в пабе, не означает, что я вечно там отираюсь.

– Это было не свидание, – протестую я. Мы говорим на повышенных тонах, но поскольку предъявляем обоюдные претензии, по-другому, похоже, не получится. – Я просто ужинала с другом, и тебе это известно. Мы даже не собирались в «Веселую русалку» – столик был заказан в «Морских гадах», но из-за проблемы с электричеством они не работали.

– Что вы говорите – в «Морских гадах»! Следовало догадаться, что местная пивнушка недостаточно хороша для Джулиана Джеймса.

Я изумленно гляжу на Джека. Какая муха его укусила?

– Что ты знаешь о Джулиане? Вы с ним едва знакомы, чтобы отпускать подобные комментарии.

– Знаю, – твердо говорит Джек. – Я поспрашивал.

– Ты поспрашивал! И с какой же целью?

– Сейчас уже неважно, – говорит Джек, отворачиваясь от меня.

– А мне думается, что важно…

Джек шикает на меня.

– Это агент по недвижимости? – шепчет он при виде заходящего в ворота молодого человека в синем костюме.

– Наверное, – мрачно отвечаю я.

– Придерживайся этого тона, – говорит Джек, игнорируя мой хмурый вид, – и он точно поверит, что мы – супруги.

– Джексон Голдсмит, – представляется агент, протягивая руку. – Приятно познакомиться.

– Здравствуйте, – я пожимаю руку первой. – Я Фиона, а это мой муж Тревор, – я указываю на Джека.

– Здравствуйте, Тревор, – говорит Джексон, и я слышу, что при обращении к Джеку в его голосе появились другие нотки. – Я не знал, что вы в инвалидной коляске.

Джек тотчас улавливает изменение тона.

– Ой! – он с удивлением глядит на коляску. – Ну надо же! Я тоже не знал. Спасибо, что обратили мое внимание.

Джексон с беспокойством смотрит на него.

– Расслабьтесь, приятель. Это я так шучу.

– Ясно, – говорит Джексон, снова переходя на профессиональную скороговорку. – Отлично, что вы не потеряли чувство юмора.

– А с чего бы мне его терять? – не может сдержаться Джек, и я его прекрасно понимаю. – Хотите сказать, я его лишился вместе с ногами?

– Нет, что вы, конечно нет. Я имею в виду, наверное, это очень… проблематично для вас находиться в инвалидной коляске. Легко утратить способность воспринимать светлые стороны жизни.

– Хм-м, – произносит Джек, и этот звук скорее похож на рык.

– Может, пройдем в дом? – жизнерадостно предлагаю я.

– Да, – с облегчением соглашается Джексон. – Отличная мысль. Проходите.