– Как, должно быть, волнующе, когда тебя рисуют, – говорит миссис Хэррингтон, доставая из сумки кошелек, чтобы рассчитаться с Кларой за платье. – Я бы только и делала, что стояла у него за спиной.

– Он рисует не меня, а магазин, – Клара берет купюру и роется в поисках сдачи в деревянном ящичке, в котором хранится мелочь. – А точнее, всю улицу. Городской совет заказал ему несколько видов Сент-Феликса.

– Да, я знаю. Мой муж Джонатан – член совета и присутствовал на заседании, где решался этот вопрос. По-моему, запечатлеть город в его нынешнем облике – это замечательная идея. За последние годы он сильно изменился. Из маленького рыбацкого поселка превратился в быстро развивающийся курорт. Сейчас, когда война позади и с карточной системой наконец-то покончено, надо радоваться жизни.

– Конечно. Я и забыла, что ваш муж в городском совете.

– Да, уже давненько. Он очень гордится нашим городом.

– И по праву. Сент-Феликс – замечательное место для жизни и отдыха.

– Простите, если лезу не в свое дело. – Миссис Хэррингтон наклоняется над стеклянным прилавком и понижает голос: – Вы потеряли супруга на войне? – Она смотрит на тонкий золотой ободок на безымянном пальце левой руки Клары.

Клара медлит. Она терпеть не может, когда об этом ее спрашивают, и ненавидит лгать, но мысль о том, чтобы сказать правду, повергает ее в ужас.

Она смотрит на кольцо. Правда в том, что это кольцо ее бабушки, которое ей дала мама, когда она впервые приехала в Сент-Феликс к тете и дяде.

– Так тебе не будут задавать вопросов, – сказала мама.

– Да, – с подобающей печалью в голосе произносит Клара. – Но я бы предпочла не говорить об этом.

Миссис Хэррингтон похлопывает Клару по руке.

– Я вас очень понимаю. Мало кого не коснулась беда. Не верится, что с того дня, когда я потеряла своего дорогого брата во время высадки в Нормандии, прошло уже тринадцать лет.

– О, я не знала – мне очень жаль. – Сейчас Кларе не по себе – у этой женщины есть настоящая причина для скорби.

– Он умер как герой… подобно многим до и после него. Я соболезную вашей потере, Клара. Должно быть, Мэгги очень не хватает отца.

– Мы справляемся, – говорит Клара с заученной бравадой, которая обычно действует безотказно.

– Вы молодец. – Миссис Хэррингтон в последний раз хлопает Клару по руке и берет со стеклянного прилавка пакет, завернутый в коричневую бумагу. – Огромное вам спасибо. Оно просто замечательное. Не знаю, как вам удается шить такое на этой маленькой машинке. – Она смотрит в угол магазина, где на столике стоит черный «Зингер» с очередным незаконченным творением.

– Это все машинка, а не я, – улыбается Клара. – Надо приниматься за работу – ее уйма. Очень рада, миссис Хэррингтон, что платье вам понравилось.

– Пожалуйста, зовите меня Аннабел.

– Аннабел.

– Спасибо еще раз. Хорошего дня, Клара.

Клара провожает покупательницу до дверей и прощается.

Она видит, как та переходит улицу, останавливается возле Артура и, улыбаясь, смотрит поверх его плеча на картину. Затем она прощается с ним и идет вниз по улице, довольно сжимая в руках сверток с новым платьем.

Когда Клара снова переводит взгляд на Артура, он широко улыбается ей из-за мольберта и, прежде чем она успевает понять, что делает, улыбается ему в ответ.

– Хотите чаю? – спрашивает Клара, не зная, что еще придумать.

– Охотно, – говорит Артур. – Пожалуйста, с молоком и двумя кусками сахара.

Откидываясь на спинку стула, я невольно улыбаюсь и поворачиваюсь к Джеку. Он тоже улыбается.

– Они помирились, – радостно говорю я.

– Будем надеяться, – говорит Джек. – Давно пора.

– Может, и нам помириться? – тихо спрашиваю я. – Не люблю, когда мы ссоримся.

– А мы ссорились? – с невинным видом вопрошает Джек.

– Учитывая, что с того вечера в пабе мы почти не разговаривали, то да.

– Я был занят – только и всего.

– В самом деле? – с ноткой сарказма говорю я. – Больше, чем обычно?

– Вообще-то да. Я готовлюсь к приезду Бена.

– Ах да. Я совсем забыла. Он скоро приезжает?

– Да. Его мать отправляется со своим новым другом в круиз или типа того, поэтому, когда Бен сказал, что хочет летом пожить со мной, она была просто счастлива. Вряд ли она была готова оставить его дома одного.

– И все это время ты был занят только этим?

– Да. А что? Должно было быть что-то еще? – удивленно раскрывает глаза Джек.

– Нет, ничего. – Я качаю головой и снова смотрю на картину.

– Клара вела себя немного странно, когда речь зашла про отца Мэгги, – к нашему общему облегчению, Джек меняет тему. – Должно быть, он умер во время войны – как ты и предполагала раньше.

– Возможно, – неуверенно произношу я. – Или она что-то скрывает. Судя по ее реакции на вопрос Аннабел, возможно, твоя догадка ближе к правде.

– Что она забеременела и папаша ее бросил? А почему?

– Не знаю. У меня такое впечатление.

Правда в том, что на протяжении многих лет я вела себя в точности как Клара – создавала видимость, что у ребенка есть отец. Эта манера поведения слишком хорошо мне знакома.

Молли родилась на шестьдесят лет позже Мэгги, но и в наши дни случайная связь нередко приводит к появлению на свет ребенка. Именно так случилось со мной. Я переспала с отцом Молли после институтского выпускного вечера и больше никогда его не видела. Можно лишь догадываться, как ощущала себя Клара в роли матери-одиночки в 1940-х годах, когда на многие вещи смотрели гораздо строже, чем сейчас.

Молли была в курсе ситуации со своим отцом. С того самого дня, когда она стала задавать вопросы, я никогда не увиливала от ответа. Интересно, была ли Клара столь же честна с Мэгги?

– Ты видел Кларину швейную машинку? – спрашиваю я, решив, что очередная смена темы – отличная идея. Я не хочу прямо сейчас распространяться о том, откуда мне известна история Клары. – Очень похожа на мою, да?

– Да, и я подумал то же самое про мольберт Арти, но в то время, конечно же, было много черных «Зингеров», а также больших мольбертов из темного дерева. Не думаю, что это нас куда-нибудь приведет.

– Может, и нет… Но что, если это те самые вещи? Что, если Кларина машинка у меня, а у тебя мольберт Арти? Тогда это могло бы объяснить, почему мы видим их историю в картинках.

– Они попали к нам при расчистке одного и того же дома, так? Полагаю, это возможно… но это было бы невероятным совпадением.

– Нет, если Клара и Арти в конце концов сошлись и стали жить вместе. Возможно, они жили в Сент-Феликсе до конца своих дней.

– Пока не появился Ной и не прибрался в их доме? – поднимает брови Джек. – Да, мне пришлось забыть про свой скептицизм и принять то, что мы видим на картинках, но даже ты должна согласиться, что это притянуто за уши.

– Вообще-то нет. Ной сказал, что вещи распродавала семья пожилой дамы. А вдруг это была Клара? Возможно, она пережила Арти. Так обычно и бывает.

Джек внимательно смотрит на меня.

– Кейт, даже если в итоге они сошлись по твоей сказочной версии их жизни, сколько сейчас было бы Кларе – лет сто?

– Нет, не так много. Она выглядит лет на тридцать с хвостиком.

– Точно не больше?

– Нет,