Не знаю, сколько времени длится бойня, но искренне удивляюсь, что оба живы после той земляной дрожи, которую они устроили. Только в кровь разбито лицо у Ринхара. Если и сломаны кости, то по нему скажешь.

Ах да, у него же аномально высокий болевой порог.

- Отдай мне ее, - глухо рычит лорд, тяжело дыша и нависая над братом. - Тебе она не нужна!

- Ты забываешься, - улыбка на окровавленном, бородатом лице выглядит еще более жуткой. - Попрошу впредь не говорить о госпоже Вейзер, как о вещи. Прояви уважение, Старший.

Мне бы, наверно, понравились такие слова, услышь я их от другого человека. Однако в устах психа они звучат приговором. Вцепился в меня, как пиявка, и отцепить его будет непросто — вот единственное, что я понимаю из такого ответа.

- Отдай. Ее. Мне, - чеканит Харальд с искаженным яростью лицом.

- Можешь меня убить, Старший, - шипит поверженный гад. - Но, пока я жив, тебе ее не видать. Ты старательно делал вид, что огненная охотница тебе не нужна, когда я умолял тебя о доверии. Теперь пеняй на себя.

После этой фразы оборотень заносит свой кулак над лицом брата и смотрит с такой ненавистью, что, кажется, еще секунда — и произойдет убийство.

Но вместо человеческой плоти кулак с силой впечатывается в землю, и Харальд рывком поднимается с поверженного тела.

Ринхар, пошатываясь, встает следом.

Вот и все?

Реально?

Значит, я теперь замужем?

- Я не хочу быть твоей женой! - измученно произношу. Кажется, скоро от этой фразы у меня появится мозоль на языке. - Ты мне не нравишься. Пожалуйста, отпусти меня. Дай мне развод!

- Ана, что за дикость! - ерничает гад своим бархатным голосом, отряхивая дорожный плащ. - Брак — это святое. Никаких разводов в роду Вейзеров не было и не будет.

- Я своего согласия не давала и женой твоей становиться не собираюсь! - от отчаяния срываюсь на крик. - Может, ты все придумал! Может, вообще никакой печати нет!

Псих протягивает мне лист, на котором написано корявым почерком всего одно предложение:

«Данной бумагой заверяю переход опекунской печати над Арианой Микоф (в девичестве) от Мариуса Брониша к господину Ринхару Вейзеру. (Вся сумма уплачена сполна)»

А под словами красное пятно, такое большое, что заняло четверть листа. Неудивительно. Если написанное - правда, то здесь на бумаге, слита воедино кровь трех человек.

Я быстро рву бумагу напополам. Радуюсь, что меня никто не останавливает, рву еще раз и еще. Затем с ликованием кидаю мелкие клочки в сторону Ринхара, и они крупными снежинкам оседают у его кожаных сапог.

Тот ухмыляется.

- Ты разорвала всего лишь бумажку. Кровная магия никуда не делась… Если не веришь, можешь спросить Харальда!

В глазах старшего Вейзера я читаю подтверждение сказанному. Магическую печать не порвешь вместе с бумагой.

- Сегодня я позволю провести тебе ночь в твоей старой спальне, - деловито обращается ко мне «муж». - Дам тебе время привыкнуть к своему новому статусу, так и быть. А утром мы направимся в родовой замок. Остановимся там. Разумеется, если лорд Вейзер не против, - «муж» кидает пытливый взгляд на Харальда, и тот едва заметно кивает. Но при этом с такой горечью смотрит на младшего брата, что этот взгляд и внутри меня выжигает пустыню.

Он смирился?

Вот так просто...

Предатель!

Закусив губу, пытаюсь не закричать это вслух.

Поднимаюсь с земли и направляюсь на выход.

Глава 33

С трудом дохожу до спальни, сопровождаемая обоими братьями, один из которых теперь приходится мне деверем, а другой — мужем.

Ужасно хочется, как в шахматах, поменять короля и ладью местами. Вот только в жизни подобную рокировку сделать не получится.

Никогда я себя не чувствовала настолько подавленной.

Хотя с опекунством дяди все было сложно, но теперь мне оно кажется милым и почти безобидным по сравнению с тем, куда я только что вляпалась. Замужество подразумевает исполнение супружеских обязанностей, а меня при одной мысли о прикосновении Ринхара начинает трясти.

Не знаю про их внутрисемейную динамику, но уверена, что младший брат сделал меня разменной монетой.

Пожелал отомстить за пренебрежительное отношение. Или решил получить желанный трофей, чтобы в кои то веки обойти старшего.

А еще, конечно, захотелось поиметь лично меня. Ведь с первой минуты заявил, что я «вкусная».

Купил меня, как будто я еда, вещь, а не человек со своими взглядами.

Ворочаюсь с бока на бок. Сминаю холщовую простынь, пуховую подушку тискаю в пальцах. Рисую узоры пальцами на каменных стенках. Хотя я буквально раздавлена усталостью, моральной и физической, сна ни в одном глазу.

Тем более за дверью то и дело слышны тяжелые шаги. Кто-то там ходит, и этим безмерно меня пугает. Вдруг это «дядя»? Или Ринхар?

Задвижка в спальне хлипкая. Любому под силу сбить одним ударом плеча, а братьям Вейзерам так вообще пальцем тронуть - и дверь сама сойдет с петель.

Наконец, не выдерживаю, и сердито бурчу:

- Кто там?

- Ари, постарайся уснуть, - слышу тихий голос Харальда. - До замка путь долгий. Мы поедем на лошадях. Ты не выдержишь дороги, если не отдохнешь, как следует.

- С тобой мне больше не о чем говорить, - зло шиплю. - Я тебе доверяла, а ты… Привел ко мне этого гада, а потом просто взял и отдал меня ему! Молодец! Поделился щедро, по-братски! Тебя так, наверно, отец в детстве учил, да? Все самое лучшее отдавать младшему?

За дверью вновь раздаются шаги, но Харальд молчит, а вот меня пробило на эмоции и уже не остановиться:

- Как мне теперь жить с этим абьюзером? Ты хоть понимаешь, что это значит — быть физически слабее такого, как он? И даже сбежать далеко не получится, потому что при первом же ранении или серьезной болезни я просто сдохну! Да лучше сдохнуть, чем на всю жизнь оказаться привязанной к больному психу!

- Ари, я здесь не один, - вдруг говорит старший Вейзер, и тут же слышится бархатный голос «мужа»:

- Что такое «абьюзер», Ана? Признаться, я впервые слышу это слово. Не знаю, каков его смысл, но звучит оно красиво. В общем-то у тебя все получается красиво. Ты даже злишься очаровательно.

От бессилия, ярости, отчаяния швыряю в