Женькой слегка напыщенный вид и заявила:

— Во-первых, я, действительно, та самая медсестра. Но это не дает никому никакого права повышать на меня голос. И если я прибыла сюда в это время, то только потому, что так мне была поставлена задача.

Ну, кто бы мог подумать, что грозный флотоводец не только смягчится, но даже почувствует свою вину.

— Да я все понимаю, — начал оправдываться мужчина, — вам этот врач задачу поставил? У меня полторы сотни людей, и это без экипажа, а мне дают одну девочку. Вы не обижайтесь. Мы, конечно, поможем вам. Вы не волнуйтесь. Пойдемте, я покажу ваше хозяйство.

Тетя Лиза молчала, а приученные к таким оборотам событий студенты дружно закивали головами. Даже забыв, что часть из них числится пассажирами. И, как результат, Лена ушла вместе с коренастым мужчиной, а тетя Лиза прижала указательный палец к губам. Один Женька продолжал смотреть вслед уходящей паре. Лена периодически оглядывалась назад. И беспомощность в ее глазах постепенно исчезала, а на ее место приходила настоящая уверенность. А перед самой лестницей она неожиданно прыснула от смеха.

— Молодец девочка, — отметила тетя Лиза, — не то, что мужчины. Идем устраиваться Вон дежурная.

Женька и Мишка попали в самое гнездо литераторов — на среднюю палубу. А в отношении Жеки возникли проблемы. Девушка — дежурный администратор — долго смотрела на него прощупывающим взглядом, пока, наконец, не заявила:

— Но это же — не ребенок!

Это вызвало немедленное возмущение тети Лизы:

— А кто же тогда? Зверь? И если в данный момент я уже не могу укачивать его, как и раньше на руках, то это совершенно ничего не значит. Предлагаю…

В самый разгар спора администратор сорвалась с места с криком:

— Человеку плохо!

Кто бы мог подумать, что ее внимание привлек не кто-либо, а Женька. Чувствуя себя виноватым во всем, что случилось с Леной, он отошел назад, уселся в кресло и с болезненно-разбитым видом обхватил голову обеими руками. Жека с Мишкой потом во всех красках рассказывали, что при этом он еще и покачивался, и, кажется, даже стонал. По последовавшей команде они, схватив ключ от номера, потащили туда своего товарища. А он потом утверждал, что не дал им по шее только потому, что как никак — друзья.

Оставшаяся с дежурной один на один тетя Лиза при отсутствии объекта противоречий быстро доказала, что размеры ребенка не превышают установленные законодательством.

Отдыхать всегда очень трудно

Хозяйство Лены располагалось аж на двух палубах — средней и еще ниже. Название она не могла никак запомнить. В итоге под ее рукой оказались четыре помещения — три отдельных и одно проходное. Лена с ужасом перебирала ключи и представляла полный и неотвратимый конец своей карьеры. И не дай бог, при явной неудаче еще отправят бумагу в институт — кого и как вы учите. Ничего не умеют, оказать помощь не научились, таким только судно выносить. Да и то, исключительно со страховкой. Почему-то неоднократно проскакивала и тут же исчезала мысль — а вдруг случится что-то необычайное, и опоздавший врач сумеет оторваться от созерцания красот великого города, а потом кинется вдогонку за кораблем. Когда она дошла примерно до середины описей материальных средств, которые ей вручил перед своим уходом капитан, надежда тихо и скоропостижно умерла.

Лена едва не разревелась от жалости к самой себе. Потом вспомнила бабушку, которая фельдшером прошла пусть и тыловой, но госпиталь. Она такого порассказывала, что Лена еще с младших классов твердо решила… никогда не становиться врачом, медсестрой, санитаркой и даже сотрудником регистратуры в поликлинике. А в десятом классе пришла домой и с порога заявила женщинам, папа традиционно был в командировке, что хочет стать доктором. Оказалось, что помимо них здесь же находился дядя Андрей, скромно сидевший с чашкой кофе в углу комнаты. Едва услышав заявление племянницы, он сразу выразил ей поддержку:

— И правильно, племянница. Я только «за». Возраст, понимаешь, поджимает, так что домашний доктор никогда не помешает.

Мама критически посмотрела на Андрея Васильевича.

— Ты несерьезный и безответственный человек, Бобров. И слушать твои советы — чистое безрассудство.

Лена всегда удивлялась — ну, почему Бобров. Ведь и мама Боброва, и папа Бобров. Да и она, Лена, тоже Боброва. Хотя бабушка — Гинзбург. Кажется по мужу, профессору. Так что, нужно отделять дядю от бабушки?

— Вы уже все приняли? — голос капитана выдернул ее из воспоминаний.

Лена вскинула вверх голову. Видимо на ее лице было написано такое отчаяние, что местный начальник решить выразить свою решительную поддержку:

— Да не бойтесь вы так. Если чего не хватит потом — спишем. А лишнее — это не так уж и плохо.

Лена вздохнула. По ее мнению, единственное, что было лишним среди двух медицинских кушеток, нескольких табуреток, кучи ящичков, стеклянных шкафов и еще много чего, была она сама. И в целях безопасности и недопущения катастрофы нужно немедленно списать гражданку Боброву на берег. Кстати, она неплохо плавает. Следующая мысль была вполне очевидной — выйти на палубу и оценить расстояние до берега.

А через полчаса подошли ребята, и стало спокойнее. Хотя по их лицам такое же сказать было нельзя. Ожидавшие целиком окунуться в волну отдыха и созерцания водных и береговых красот ребята оказались втянуты в круговерть тематических мероприятий. Оказалось, что Мишка и Женька по своим местам числились начинающими литераторами, а при дефиците молодежи их обоих определили выступающими, причем первого даже на общем собрании. Женька в категорической форме пытался открутиться от демонстрации своих литературных навыков. Но тетя Лиза сухо и безжалостно заявила:

— Тогда тебя либо выкинут за борт как безбилетника, либо ссадят на первой же остановке на берег. И дальше пойдешь пешком!

Не знакомый с традициями литературных обществ Женька на всякий случай поспешил согласиться. И теперь Мишка готовил обширный доклад на скорректированную им же самим тему «Динамика развития нового декадентства в произведениях второй половины двадцатого века». По заявлениям окончательно запутавшейся тети Лизы Мишка был первым человеком, рассматривающим декаденство не как направление, а как «целенаправленный процесс, обусловленный протеканием физических явлений». Доклад грозил стать необыкновенно интересным. На его фоне выступление Женьки по проблемам воспитания молодежи выглядело достаточно бледным пятном. Надежда была только на широкие плечи и уверенный голос этого молодого специалиста.

Впрочем, проблемы двух перспективных теоретиков от литературы меркли на фоне катастрофы, в которую с ногами и руками залетел Жека. Едва он зашел в каюту, как остро почувствовал подвох. Тот уже сидел на одной из односпальных конструкций,