в колхозе они должны были, в основном, работать, то здесь все время путешествия могло отводится под идеологическую обработку. Как результат — Мишка выходил из-под ее контроля и попадал под тлетворное влияние того же Жеки. Но на категорическое заявление Алки, что она его никуда не отпустит, Мишка задергался. Ну как же так, все договорились, ему выделено целое спальное место. Как она так может говорить? Опыт Алки вопил, что решить этот вопрос сгоряча не получится, и она немедленно стала готовить отсрочку.

— Миш, — завораживающий голос с придыханием проникнул в слуховой аппарат Мишки, — завтра — необыкновенный вечер. Родители идут в театр. А я тебе покажу что-то необыкновенное. Придешь?

Ну, конечно же. А как же? Он прибежит.

— Значит, завтра в шесть, — Алка уже уходила, на ходу, и почти не оглядываясь, помахивая пальчиками правой руки.

А Мишка сидел в восторженно-предвкушающем настроении. А потом пришел ужас. А что он будет делать и как? Нужно срочно выяснить. И Мишка немедленно даже не пошел, а побежал. Куда? Конечно, к Жеке. Он должен все знать.

В летнее время общежитие закрывали для еще одной безнадежной попытки восстановления конструкций и оборудования. К концу августа администрация безоговорочно признавала бесперспективность проводимых работ и переносила планы на следующий год. Но до этого времени выскочившие в отпуск студенты были вынуждены искать себе жилье на стороне или уезжать домой. Выручила тетя, она пристроила Жеку у знакомой. Причем, с далеко идущей целью — у хозяйки была дочь. Но верный старому и надежному боевому принципу — никогда не таскай курей рядом с норой — Жека вел себя дома скромно, благонадежно и, не вызывая даже малейших подозрений. Он держался как настоящий кремень и хозяйка вместе с подразделением окружающих ее подруг пели дифирамбы тете Лизе по телефону или прямо в лицо при ее заездах:

— Какого парня воспитала! Сейчас порядочных и интеллигентных молодых людей днем с огнем не найдешь.

Качество хвалебных инсинуаций в адрес Жеки полностью соответствовало качеству приготовления ужина. А вышедший в отпуск студент откровенно скучал. А тут такая удача. Всего одним махом можно представить себя и настоящим товарищем, и одновременно нанести удар по этой наглой особе, без всякого разрешения пытающейся влезть в их дружеские отношения и разрушить их в своих личных интересах. Изнывающий от летней скуки Жека, едва услышав просьбу своего друга, немедленно принял важный вид, который без всяких пояснений говорил только об одном — я все знаю, что тебе нужно. Но мало этого, я еще и готов это рассказать.

Жека внимательно выслушал запутавшегося в сомнениях и обуреваемого беспокойством Мишку и постарался внушить ему спокойствие и уверенность в то, что все будет хорошо. Под взглядом доверчивых Мишкиных глаз инструктаж шел не менее полутора часов. А в конце Жека напутственно заявил:

— И, главное, помни. Женщины любят сильных и самоуверенных самцов, а не дохликов и тютей. Покажи ей себя, свою силу и уверенность. Вперед, мой мальчик! И никогда не говори женщине, девушке или своей однокласснице, что ты советовался со своим товарищем. Ты сам в состоянии принять решение.

Если после ухода Мишки, инструктор о чем-то и сожалел, то только о том, что не сможет сопровождать Мишку на следующий день на свидание. Или даже заменить его, пусть хотя бы и временно.

Примерно в это же время Женька готовился к презентации путешествия перед родителями Лены, но его проблема рассыпалась в прах — ее папа уехал в командировку, а демократично-современная мама нашла для решения вопроса только пять минут. Вечером будущая судовая медсестра докладывала будущим попутчикам полученный на кухне вывод:

— Она будущий врач и сама знает, что нужно быть настороже, когда имеешь дело с мальчиками, — эти слова мамы Лена передала на ухо Женьке.

К удивлению Жеки оба покраснели.

— А еще что-нибудь она спросила? — поинтересовался родственник организатора экспедиции.

— Да, — Лена стремилась сменить направление разговора, — она уточнила рост Жени.

— Ну и что?

— Ничего. Я сказала, что выше метра восьмидесяти, и мама сразу успокоилась.

— Ну, конечно, — понимающе закивал Жека.

А Лена второй раз покраснела.

— Она думала о том, что высокий мужчина в состоянии защитить свою девушку.

— А я о чем? — обрадовано поддержал Жека.

Пожалуй, что Женьке было даже обидно. Родители девушки проявляли почти полное безразличие даже к тому, чтобы посмотреть на сделанный их дочерью выбор. Когда он не выдержал и сделал ответственное заявление по этому поводу, уточнив, кто же такие ее родители, Лена махнула рукой и отрешенно заявила:

— Мой папа — геолог, а мама работает в прокуратуре.

Когда Лена убежала на ту сторону дороги в телефонную будку, Жека мрачно пошутил над другом:

— Ты только представь, если дядя не найдет, то мама подаст в розыск. А родной папа настолько привык ходить по горам и лесам, что он-то точно тебя где-нибудь разыщет. Как драгоценный минерал.

Женька посмотрел на возвращающуюся обратно Лену и промолчал.

Пока эйфория неопределенности захлестывала всех участков трансобластного прохода на теплоходе или пароходе неустановленного типа, Мишку дополнительно накрывала волна предвкушения чего-то необыкновенного и загадочного, что обязательно должно было случиться с ним на следующий день. Отказавшись от вечерней встречи с ребятами, он пораньше прибыл домой и немедленно, вооруженный предписаниями Жеки начал приготовления. Мишка был почти в ужасе от объема предстоящих работ, но его познания в ориентированных на историю дисциплинах однозначно показывали, что человек может все. Или почти все. А если нет, то у него всегда существует возможность отказаться. А когда не знаешь с чего начать, то делают самое обязательное. И Мишка старательно прогладил всю одежду, начиная от носков и кончая майкой.

На следующий день без трех минут до назначенного времени он позвонил в дверь Алкиной квартиры, а в раскрывающийся проем вперед себя выкинул руку с зажатой в ней розой.

— А я тебя уже жду, — отчеканила Алка, — ты почти опоздал. Ладно. Это мне? Проходи в комнату. Я сейчас.

Поскольку у Мишки окончательно спутались в голове положения проведенного с ним инструктажа, он начал делать только то, что запомнил. И когда Алка возвратилась в комнату с диском пластинки в руках, он сидел в наглаженных майке и трусах, пробивая своим напряженным взглядом пространство перед собою до ближайшей стены. Заинтригованная Алка немедленно попробовала уточнить:

— Мишь, это у тебя что — трусы или шорты?

Внезапно разволновавшись, Мишка начал натягивать на себя брюки.

— Мишь, брюки на шорты не надевают.

И тут как раз и явно неудачно вспомнилась очередная партия Жекиных указаний. Отбросив в сторону брюки, вначале неуверенно, но