Лицо Нотта было побагровевшим от гнева, и было очевидно, что хотя он и испытывает все еще сильную боль, но, заговорив с Люциусом, старался держать руку твердо.

— Ах, вот ты где, Малфой, значит, прячешься за юбками грязнокровки? Как это подходит для такого гребаного предателя, как ты, — Нотт дрожал то ли от гнева, то ли от боли, то ли от того и другого, Гермиона не знала, или ей было все равно, только глаза лихорадочно искали свою палочку, вздохнув с облегчением, когда она наконец-то заметила ее.

Гермиона медленно вытащила ее из заднего кармана Эйвери, чтобы не потревожить Нотта резкими движениями. Люциус, увидев, что она делает, слегка отодвинулся, чтобы не загораживать ее. А потом заговорил, чтобы как-то отвлечь его, давая Гермионе занять верную позицию.

— Ты убил мою жену. Использовал ее, сделал ей ребенка, а потом отравил. Ты и есть предатель! — Люциус горько сплюнул.

Лицо Нотта стало по-настоящему красным от переполнявшей ярости. Он закричал:

— Авада кед!.. — но прежде чем успеть закончить фразу, Гермиона вскочила и оглушила его, швырнув тело Нотта в дорогущий родительский холодильник, чтобы тот свалился без сознания.

Она быстро и осторожно подобрала его палочку и связала Нотта, прежде чем повернуться к Люциусу и броситься в его объятия. Она уткнулась лицом ему в грудь и прижималась, пока дрожь не утихла. После того, что казалось часами, но на самом деле было всего лишь минутами, отстранилась и посмотрела на Люциуса.

— Спасибо тебе за то, что спас меня, — пробормотала она сквозь боль в распухших рту и челюсти.

— Нет, это тебе спасибо, что спасла меня, — прошептал он, нежно целуя ее в нос, и глаза его наполнились беспокойством, когда он нежно провел пальцем по ее раскрашенному ударами лицу.

Отстранившись, Люциус направился за льдом.

— Гермиона!.. — отчаянно провопил Гарри, ворвавшись на кухню в сопровождении трех авроров с палочками наготове. Он резко остановился, увидев Эйвери, затем оглянулся на Нотта и наконец повернулся к ней.

— Ох, милая, с тобой же все в порядке? — спросил он, разглядывая разбитую челюсть Гермионы. Та только пожала плечами, потому что говорить ей было слишком больно. — Почему ты не воспользовалась своим медальоном, чтобы подать мне сигнал раньше?

Гермиона вдруг вспомнила о медальоне и потянулась за ним, но обнаружила, что тот пропал. Должно быть, Эйвери снял его, схватив ее. Она снова смущенно пожала плечами, но наклонилась вперед и крепко обняла Гарри.

— К счастью, мы получили сигнал от медальона Люциуса и направились сюда, поскольку дом в Уэльсе оказался пуст. Как они попали в этот дом, я абсолютно не понимаю? — в замешательстве спросил он, переводя взгляд с Гермионы на Люциуса.

Гермиона оглядела комнату и обнаружила, что та, кого она искала, прячется под кухонным столом, дрожа и тихо плача. Она осторожно поставила эльфийку на ноги и подвела ее к Гарри, показывая, что именно она была той, благодаря которой Эйвери и Нотт вошли к ним.

Гарри опустился на колени перед съежившейся эльфийкой и мягко спросил ее:

— Не могла бы сказать мне, зачем ты привела этих двух мужчин в этот дом?

Эльфийка начала всерьез причитать, рассказ ее перемежался всхлипываниями, и Гарри попросил одного из своих авроров записать все это для официального отчета. Напарник скоро закончил. А Поттер еще размышлял над тем, что сообщила Бинки, пока Лара отводила расстроенную эльфийку к ее мертвой хозяйке.

Судя по всему, именно Бинки сопровождала Нарциссу во всех ее визитах в Азкабан, но разочаровалась в этом, всегда оставаясь начеку. Бинки знала и о ребенке и о любви Нарциссы к Нотту, а также об их планах сбежать вместе. Затем Бинки рассказала, как Нотт прибыл в поместье и убедил эльфийку, что Нарцисса нуждается в ее помощи, потому что серьезно ранена. Единственной заботой Бинки было добраться до своей хозяйки, поэтому она и позволила мужчинам следовать за собой, до самого своего прихода не понимая, какую ужасную ошибку совершила.

Бинки не понимала, что именно Нотт отравил Нарциссу, убив ее, и когда Гарри сообщил, что Нарцисса мертва, та стала совсем безутешной. Лара, прибывшая сразу после Гарри и тут же принявшаяся за исцеление ран Гермионы, по просьбе Поттера отвела безутешную эльфийку к Нарциссе.

Как только на кухне воцарилось некоторое подобие тишины, Гарри и его команда начали собираться, чтобы забрать мертвое тело Эйвери и бессознательное тело Нотта, слушая, как Гермиона и Люциус обсуждают произошедшее. Когда тела наконец увезли, Гарри снова повернулся к Гермионе.

— Я так рад, что с тобой все в порядке, ты напугала меня до смерти. Я думал, мое сердце остановится, когда почувствовал, что мне сигнализирует медальон Люциуса, — Гарри снова крепко обнял Гермиону и на мгновение прижал к себе, прежде чем повернуться к Люциусу.

— Спасибо, что спас ее, — Гарри протянул ему руку в примирительном жесте, и после недолгого колебания Люциус принял ее, возвращая Гарри крепкое рукопожатие.

— Она тоже спасла мне жизнь, так что мы квиты, — тихо добавил тот.

Казалось, адреналин бурлит в ней до сих пор.

"Неужели прошло всего пятнадцать минут?" — удивленно подумала Гермиона, ей казалось, что прошло уже больше десяти часов, но наконец-то Гарри удалился, и она в изнеможении опустилась на ближайший стул. Мысль, которая беспокоила ее и раньше, наконец-то вырвалась на передний план ее сознания.

— А где же Поппи? Я дважды звала ее, но она не приходила. Она в порядке? — с тревогой спросила она у Люциуса.

— Боюсь, что это моя вина, — начал Люциус. — Я отправил Поппи обратно в поместье за необходимыми вещами, чтобы подготовить Нарциссу… к похоронам. Я должен рассказать обо всем Драко и не хотел, чтобы он видел свою мать такой, какой она выглядела, когда ее доставили сюда, — он говорил так, как будто боялся сказать обо всем Драко, но знал, что это должно быть сделано.

Драко… Гермиона совсем забыла о нем. Конечно, ему придется сообщить об убийстве матери, но из того, что рассказали ей Поппи и Люциус, встреча будет в лучшем случае неловкой, и Гермиона подозревала, что Драко каким-то образом обвинит своего отца в смерти Нарциссы, так что встреча может оказаться для Люциуса ужасной. Но ему не нужно было больше испытывать чувство вины, навалившееся целой грудой. Он и так постоянно винил во всем, что произошло, только себя.

— Я послал ему сову и попросил встретиться со мной в поместье, Драко прибудет в три часа дня, — Гермиона посмотрела на часы и поняла, что у него всего десять минут, чтобы добраться до