Шрифт:
Закладка:
* * *
Гермиона не могла поверить, что сказала ему все это…
"Ар-р-г-х, о чем я думала?" — Гермиона понимала, что, возможно, он никогда больше не заговорит с ней после этого эпизода, но она должна была сказать это. Она видела, что делает с ним чувство вины, и это так разозлило ее. Она просто хотела, чтобы Люциус понял, что он не несет ответственности за каждый неверный выбор, который совершили его жена и сын. Гермиона решила попросить Поппи проверить Люциуса и отправилась на поиски эльфа. Она направилась на кухню и, придя туда, с удивлением обнаружила, что там никого нет.
— Поппи? — позвала Гермиона, удивленная, когда через несколько минут эльф не появился, поэтому она попыталась снова: — Поппи, ты можешь подойти сюда на минутку, пожалуйста, — позвала Гермиона еще громче, но эльфа по-прежнему не было.
"Странно", — подумала Гермиона. Она не могла припомнить, чтобы Поппи не являлась, когда ее вызывали. Она направилась к столу, чтобы самой приготовить чай. Быстро вскипятила воду своей волшебной палочкой, затем добавила чайные листья и положила их в чайник, чтобы они заварились. Опуская чашку, она почувствовала чье-то присутствие позади себя и обернулась, улыбаясь.
— По… — имя замерло у нее на языке, когда она увидев холодные глаза Эйвери и Нотта, которые держали домашнюю эльфийку, изо-всех сил пытающуюся вывернуться.
Глава 17
Присмотревшись, Гермиона узнала в эльфийке одну из личных служанок Нарциссы и внезапно почувствовала себя невероятно глупо. Конечно, различные обереги и охранные заклинания не могли удержать свободное перемещение домовых эльфов, но они с Гарри и предположить не могли, что одна из домових Нарциссы приведет кого-то прямо сюда.
— Ну, хорошо… Должен сказать, я уже давно не видел тебя, грязнокровка, — раздался голос Нотта. — С тех пор, как тебе и твоим маленьким засранцам-друзьям так повезло и они смогли убить моего хозяина… а также разрушить и мою жизнь, — выплюнул он ей, сокращая расстояние между ними.
Рука Гермионы потянулась за спину в поисках волшебной палочки, которую она по глупости оставила на столе после того, как подогрела воду для чая. Она не могла дотянуться до нее, но искала что-нибудь, чтобы отвлечь Нотта, так чтобы у нее было время схватить его, надеясь одновременно увернуться от Эйвери. Ее глаза метнулись к Эйвери, который стоял у двери, держа испуганную эльфийку, с кривой улыбкой на покрытом шрамами лице, и попыталась вычислить, сколько времени у нее будет, прежде чем он сможет отреагировать.
— А где же наш Люциус? — прошипел Нотт, подходя еще ближе, его зловонное дыхание почти обжигало лицо Гермионы. — Лучше скажи, грязнокровка, а то потом тебе будет гораздо хуже…
"Люциус… я должна удержать их как можно дальше от Люциуса! Он же совсем не вооружен и не может защитить себя, да и вообще не в состоянии сражаться сейчас. Я просто должна отключить их обоих, чтобы вытащить его отсюда в целости и сохранности".
— Его здесь нет, — сказала она с большей уверенностью, чем чувствовала. Казалось, внутренности превратились в желе, и она все еще так и не могла дотянуться до своей палочки, но должна была как-то защитить Люциуса. — Он в госпитале Святого Мунго с Нарциссой, — Гермиона надеялась, что ее слова звучат убедительно, поскольку никогда не была хорошей лгуньей.
Это, казалось, временно остановило Нотта, пока он обдумывал ее слова:
— И как же там поживает моя маленькая Цисси? — его хихиканье жутко напомнило Гермионе Беллатрикс, и в ту долю секунды, когда он отвернулся, чтобы посмеяться вместе с Эйвери, Гермиона начала действовать.
Она схватила единственную вещь, которая была в пределах ее досягаемости, — чайник с уже заваренным чаем. Вытащила его из-за спины и с силой швырнула в голову Нотта. Крышка отлетела в середине полета, и обжигающая жидкость ударила Нотта прямо в лицо. Он упал на колени, а крики боли эхом разнеслись по кухне, пока Эйвери не заставил его замолчать, наложив "Обезъяз".
Гермиона же развернулась в поисках своей волшебной палочки, но обнаружила ее лишь секундой позже, после того, как та уже пролетела через всю комнату. А сама Гермиона внезапно упала спиной на стойку, когда кулак Эйвери врезался ей в челюсть. Она почувствовала, как подбородок охватила боль, а рот наполнился кровью. Кое-как поднялась и выплюнула полный рот крови прямо в лицо Эйвери.
После небольшого смешка, тот вытер кровь со слюной со своего лица, обхватил Гермиону за шею и, наклонившись, злобно прошептал:
— И это все, что ты можешь? Если хочешь поиграть в свои грязнокровные игры, можем поиграть, но обещаю, что тебе не понравится, — он наклонился ближе и провел языком по щеке. Гермиона, содрогнувшись от отвращения, отвела взгляд.
Эйвери быстро обернулся, чтобы посмотреть на Нотта, который все еще корчился на полу от безмолвной боли, а Гермиона воспользовалась этой возможностью, чтобы изо всех сил ударить его коленом в пах.
К сожалению, нанести сильный удар ей не удалось, так что этим она только разозлила его даже больше, чем причинила боль, и Эйвери громко зарычал, швырнув ее на пол. Стоя над ней, дрожащей от ярости рукой он направил палочку ей лицо и прошипел:
— Грязнокровка, думаешь, что сможешь победить меня?.. А теперь говори, когда вернется этот мерзкий предатель или я сделаю тебе так больно, как ты и представить себе не можешь.
Гермиона изо всех сил пыталась придумать, как бы ей дотянуться до своей волшебной палочки, когда лицо Эйвери внезапно наполнилось удивлением, и он опустил глаза на свою грудь. Именно тогда Гермиона заметила кровь, растекшуюся по его рубашке спереди. Он упал на колени, и Гермиона увидела, что позади Эйвери с грозным лицом стоит Люциус.
Когда Эйвери свалился, Гермиона увидела рукоять большого охотничьего ножа, торчащую у него из спины, а Люциус проговорил самым холодным голосом, который Гермиона когда-либо слышала.
— Да я, знаешь ли, и впрямь здесь! — проревел он, сообщая о своем присутствии. Люциус еще не увидел Нотта, поскольку тот лежал на полу за холодильником, но уже в следующую секунду поднялся
