– Ты слишком много знаешь, а им это хорошо известно. Они могут попытаться уговорить тебя там остаться. Сразу же начнут давить на твоё тщеславие. Напомнят все нанесённые нами обиды. Дадут тебе институт, деньги, доступ к своим исследованиям. Словом, всё, что ты ни попросишь. А в довесок к этому ещё в три раза больше, только бы получить согласие.

– Если они мне покажут результаты своей работы в этом направлении, то назад уже не отпустят. А долго я там находиться не смогу, и ты это знаешь.

– Знаю. Я в тебе уверен. Но если что-то пойдёт не так, – крайним останусь я. А о том, чтобы я оступился, мечтают слишком многие. Сам знаешь – незаменимых людей нет. Мне придётся поручиться за тебя.

– Я же в своё время за тебя поручился и не жалею об этом. Тебе повезло: ты в этом нашёл своё призвание, в отличие от меня. Пора возвращать долги. Если бы я хотел сбежать, то сделал бы это давным-давно.

Они оба одновременно открыли глаза и пристально вгляделись друг в друга. Наконец Ученик произнёс:

– Оставь мне свой паспорт. Я всё устрою. Вечером я уезжаю на несколько дней в Москву, поэтому завтра зайди в приёмную в любое время, мама отдаст тебе документы.

– Я знал, что могу рассчитывать на тебя. Спасибо.

На этом разговор был окончен. Это было вполне в их стиле – так неожиданно прекращать беседу. Мы встали и пошли к выходу. На полпути к двери я напомнил, что мы даже не попрощались. Мой друг остановился, оглянулся и неожиданно сказал:

– Чуть не забыл! Я всегда хотел спросить: а правда ли то, что у Императора с самого начала было много таких советников, как мы с тобой? И то, что переворот получился таким «тихим» именно благодаря их помощи? Или это он сам такой сильный проводник, что смог всё точно просчитать и устроить?

– У тебя очень интересный способ прощаться, мой друг. На самом же деле правда, как всегда, где-то посередине. Даже мне он об этом не расскажет. Какие-то сведения всегда должны оставаться в памяти только одного человека. Иначе будущим историкам не над чем будет работать.

– Счастливой командировки в Москву или куда ты там на самом деле едешь.

– И тебе счастливой поездки. Не забудь привезти сувенир из свободного мира, – съязвил вернувшийся на своё место Хозяин.

Мы уже как раз подошли к двери, но он вдруг окрикнул нас через весь кабинет:

– Чуть не забыл! Я всегда хотел спросить: а правда ли, что рядом с тобой всегда кто-то есть? Раньше я его просто чувствовал, а сегодня впервые услышал.

Для меня это был, мягко говоря, очень неожиданный вопрос, но тот, кому он был адресован, не растерялся.

– Если свободный мир меня не соблазнит, то я вернусь и обязательно тебе отвечу, – не оборачиваясь, ответил мой товарищ, и, выйдя из массивной деревянной двери, мы оба вернулись в приёмную.

Там уже накопилась целая очередь из желающих попасть к тому, кто видел все помыслы, уловив только взгляд, но для большей уверенности лично пожимал руку каждому. Бедные люди, подумал я, в этой игре они заведомо в роли проигравших. А сколько ещё в мире подобных игр, о которых никто из нас даже не догадывается. Переглянувшись с матерью Хозяина, мы вышли в фойе и остановились возле лифта.

– Как тебе кажется, – спросил друг меня, – наш Ученик потребует что-то взамен? Вернее, что именно он попросит в виде ответной услуги?

– Что-то, что поможет ему встать по правую руку Его Императорского Величества. Ведь мы оба знаем, что он хочет быть на самом верху, когда Сила покинет самого главного Хозяина в Империи. Пусть это и случится ещё очень нескоро. Но он помогает тебе не поэтому. Как бы ты к нему ни относился, он хороший человек и помыслы его чисты. Адар, который ты в нём открыл, это, скорее, проклятье для него, раз он до сих пор считает, что ты совершил величайшую глупость в своей жизни, отказавшись от поста министра просвещения, порекомендовав на эту должность его.

– Он знает о тебе, – спокойным тоном произнёс мой товарищ.

– Ты знаешь обо мне гораздо больше. Не тревожься по этому поводу, ведь я каким-то образом выбрал тебя, а не его.

Тут из приёмной вышла женщина, которую мы ждали для разговора.

– Я очень рада: вы так мирно беседовали, что вас даже не было слышно, – сказала она, подходя к нам.

– Просто мы научились спорить на мысленном уровне, – улыбнувшись, ответил мой друг. – Поверьте, на нём всё ощущается гораздо эмоциональнее.

– В любом случае такие споры мне нравятся гораздо больше, – также с улыбкой ответила она. – Мой сын сказал, что утром мне завезут твои документы и ты зайдёшь за ними в течение дня.

– Надеюсь, так и будет: ваш сын всегда держит своё слово.

– Я бы хотела поговорить с тобой, но не в такой беспокойной обстановке. Может, зайдёшь завтра к нам? Его всё равно в городе не будет, поэтому я для приличия отмечусь на работе и ещё до обеда буду ждать тебя дома. Договорились?

– Вам я никогда не умел отказывать. Тогда до завтра.

Сказав это, мой друг попрощался, и всего несколько минут спустя мы уже шли по набережной в сторону нашей квартиры.

– Как думаешь, зачем она хочет встретиться? – спросил он меня.

– Она беспокоится за сына, хоть и пытается это скрыть. Как в тот день, когда мы впервые увидели её. Она чего-то недоговаривает, и её спокойствие – это лишь маска.

– Надо сказать, что лет семь назад я мог легко выявить, когда Ученик настоящий, а когда играет на публику и прячет искренние эмоции.

– А чего ты хочешь? Его работа в этом и заключается. Никому нельзя показывать свои истинные мысли. Это называется политикой.

– Поэтому я и не захотел втягивать нас обоих в это болото.

– Мудрое решение.

Мы зашли домой, и товарищ мой, быстро раздевшись, лёг в кровать. Чтобы утром можно было уехать со спокойной душой, надо было поспать несколько часов, прежде чем всю ночь работать над незавершёнными делами. А ещё нам предстояло выстроить приблизительный план нашей поездки. Ведь именно ночью, когда все люди спят, ему было легче всего отстраняться от посторонних шумов. От чужих мыслей, которые он мог слышать, даже сам того не желая. В предвкушении нового опыта его мозг пробудился от спячки. Именно к этому я и подталкивал