каждый раз, когда кто-то ставил под сомнение федеральную власть. Как наглядно показала поправка о зарплате в Конгрессе, внесение поправок в Конституцию - процесс длительный и непростой. Если бы сторонники внутренних улучшений поддержали такую поправку и она провалилась, им было бы еще хуже, чем раньше. Что касается еще одного плана Галлатина, то он столкнулся со всеми местными предрассудками, из-за которых американцы всегда с подозрением относились к всеобъемлющим национальным планам в целом. Шансы на то, что такая программа будет одобрена с самого начала, а затем добросовестно выполняться в течение многих лет, были равны нулю.

В свете ретроспективы вето, наложенное Мэдисоном на Билль о бонусах, кажется ошибкой. Столкнувшись с выбором между теоретической последовательностью и практической политикой, Мэдисон выбрал теорию. Отвергнув "хорошее", потому что оно не было "лучшим", Мэдисон не только замедлил экономическое развитие страны, но и, что нехарактерно, упустил возможность скрепить Союз.76 Упустив шанс поставить Соединенные Штаты на твердый курс развития, страна будет пробираться к неопределенному возможному будущему.

IV

В те времена, когда еще не были придуманы съезды национальных партий, кандидаты в президенты выдвигались в Конгрессе. 16 марта 1816 года фракция республиканцев обеих палат Конгресса, собравшись вместе, выдвинула государственного секретаря Джеймса Монро из Вирджинии против военного министра Уильяма Х. Кроуфорда из Джорджии 65 голосами против 54 при 22 отсутствующих. Дэниел Томпкинс, губернатор Нью-Йорка, получил номинацию на пост вице-президента. Мэдисон, готовивший Монро в качестве своего преемника, почувствовал удовлетворение и облегчение. Кандидатура Кроуфорда продемонстрировала удивительную силу, учитывая то, как сдержанно он выступал против своего старшего коллеги по кабинету. Его привлекательность отражала недовольство сохранением "виргинской династии" президентов77.

Последовала скучная президентская кампания, исход которой был предрешен. Сенатор Руфус Кинг из Нью-Йорка выступал в качестве знаменосца обреченной надежды федералистов. Как и выборы в Конгресс, голосование за президента проходило по календарю, причем штаты выбирали своих членов коллегии выборщиков в разные дни и разными методами: в десяти штатах - народным голосованием, в девяти - законодательным собранием штата. Сила, которую федералисты продемонстрировали в средних штатах в годы войны.

76. См. Джон Лауриц Ларсон, "Внутреннее совершенствование" (Чапел Хилл, 2001), 63-69.

77. Линн В. Тернер, "Выборы 1816 и 1820 годов", в книге "История американских президентских выборов", изд. Arthur Schlesinger Jr. et al., (New York, 1985), I, 299-311.

растаяли. Выборы в Конгресс и президентские выборы прошли практически без взаимодействия между собой; Федералистская партия не обратила в свою пользу недовольство населения "биллем о зарплате". И вот, в то время как электорат радикально очистил Конгресс от Мэдисона, выбранный им преемник президента одержал уверенную победу в коллегии выборщиков - 183 против 34, причем Кинг получил лишь Массачусетс, Коннектикут и Делавэр. Федералисты даже не потрудились выдвинуть кандидата в вице-президенты, поэтому их выборщики разбросали свои вице-президентские голоса между несколькими кандидатами.

Легкая победа Монро отразила дух национального самодовольства и самовосхваления после войны 1812 года, от которого выиграла действующая Республиканская партия. Если квази-война федералистов с Францией в 1790-х годах расколола их партию на гамильтонистов и адамситов, то война 1812 года, которую вели республиканцы, после ее окончания фактически укрепила их партию у власти. Хотя администрацию Мэдисона можно было упрекнуть в некомпетентности, никто не мог обвинить ее, как обвиняли федералистов, в милитаризме и авторитаризме.78 Республиканский способ вести войну на ограниченных средствах, если и был рискованным в военном отношении, был безопасным с политической точки зрения. Федералисты облагали налогами, республиканцы брали в долг. Федералисты прибегали к репрессивному законодательству (Законы об иностранцах и подстрекательстве), а республиканцы - нет, отчасти потому, что толпы, подобные той, что была в Балтиморе в 1813 году, сделали за них грязную работу.79 Какими бы обоснованными ни были жалобы федералистов на ненужность и бесхозяйственность войны 1812 года, они были политически бесплодными. Федералисты, выступавшие против войны, были заклеймены как нелояльные; Хартфордский съезд теперь выглядел почти изменническим и стал огромной политической ответственностью. Никто не предложил эффективного опровержения тоста коммодора Декатура.

78. См. Roger H. Brown, "Who Bungled the War of 1812?". Reviews in American History 19 (1992): 183-87.

79. Антивоенные федералисты неоднократно подвергались насилию. В Балтиморе толпа уничтожила прессу, убила двух человек и тяжело ранила нескольких других, в том числе престарелого героя Революции "Легкого коня Гарри" Ли, который так и не оправился от побоев (см. Hickey, War of 1812, 52-71).

3

.

Эпоха хороших и плохих чувств

В понедельник, 4 марта 1817 года, в Вашингтоне было не по сезону тепло и солнечно - удача для восьми тысяч зрителей, пришедших посмотреть на инаугурацию нового президента. Палата представителей и Сенат ссорились по поводу планов проведения мероприятия, а поскольку общественные здания еще не были полностью отремонтированы после пожара, случившегося два с половиной года назад, возможности для закрытых помещений были ограничены. Поэтому было решено провести церемонию под открытым небом на ступенях Капитолия.1 Это место стало традиционным, хотя с тех пор, как день инаугурации был перенесен на 20 января, шансов на хорошую погоду стало еще меньше.

Джеймс Монро был третьим представителем виргинской династии Джефферсона, Мэдисона и Монро и последним президентом, прославившимся во время революции. Он переправился через Делавэр вместе с Вашингтоном и был ранен во время сражения с гессенцами в битве при Трентоне. Более того, он выглядел как ветеран Революции. В то время, когда мужская мода перешла на длинные брюки, пятидесятивосьмилетний Монро все еще носил "маленькую одежду" XVIII века: бриджи до колен и туфли с пряжками, напудренный парик и треугольную шляпу.2 (Конечно, такой образ было полезно культивировать). Как и все первые президенты, Монро прошел длительное политическое обучение. Он проводил независимый курс и в ранние годы часто отождествлялся с правами штатов. Монро выступал против ратификации Конституции и баллотировался против Мэдисона (и проиграл) в Палату представителей в первом Конгрессе. В 1808 году квиды снова выставили его против Мэдисона в качестве своего кандидата в президенты. Но в марте 1811 года Монро и Мэдисон достигли судьбоносного примирения, и Мэдисон назначил его государственным секретарем. С этого момента Монро стал правой рукой Мэдисона, а после отставки Армстронга возглавил военное министерство, а также государственный департамент. После войны он стал приверженцем национализма и избранным преемником Мэдисона.

1. Гарри Аммон, Джеймс Монро: The Quest for National Identity (New York, 1971), 367-68.

2. Линн В. Тернер, "Выборы 1816 и 1820 годов", в книге "История американских президентских выборов", изд. Arthur Schlesinger Jr. et al. (New York, 1985), I, 311.

Репутация Монро несколько пострадала от неизбежных сравнений с Джефферсоном и Мэдисоном.3 В отличие от них, он не был интеллектуалом, но он был трудолюбивым работником с глубоким пониманием личностей и политических