У меня в кармане снова завибрировал магофон.

Я взглянул на экран и приятно удивился — звонил князь Голицын. Я так и не собрался навестить князя после того, как его выписали из лечебницы.

— Рад вас слышать, Николай Андреевич! — сказал я. — У вас все хорошо?

— Спасибо, Никита Васильевич, — ответил князь. — Да, я уже дома. Потихоньку прихожу в себя.

— А как Зяблик?

Зябликом звали демона Голицына. Вернее, Зяблик был только третьей частью демона Азарта — остальные два воплощения погибли, пытаясь обманом увести у меня мое поместье.

— С ним все хорошо, — ответил князь. — Уговаривает меня поехать на Байкал. Говорят, там удивительно красиво. Скалы, бескрайнее пресное море, шаманы…

— Не бывал, — улыбнулся я. — У вас ко мне дело, Николай Андреевич?

— Да, — нерешительно ответил Голицын. — Скажите, Никита Васильевич, мы можем встретиться для разговора?

— То есть, дело срочное и важное? — уточнил я. — И по магофону вы говорить не решаетесь?

— Очень важное, — ответил Голицын. — Для меня. И для вас тоже.

Мое любопытство уже разошлось не на шутку.

— Тогда предлагаю встретиться прямо сейчас. Я еду смотреть дом, это на набережной Фонтанки. Подъезжайте прямо туда.

Я продиктовал Голицыну адрес.

— Хорошо, — удивленно ответил князь. — Этот дом…

Он не закончил фразу и дал отбой.

— Приехали, барин! — сказал извозчик, останавливая машину на набережной Фонтанки.

Я расплатился с ним и с любопытством огляделся.

Это был не центр Столицы, а один из районов неподалеку от него. На набережной теснились доходные дома. К одному из них и был пристроен дом, который выбрал Семен.

Небольшой симпатичный домик словно отступил на пару шагов от набережной. Перед каменным крыльцом с полуколоннами раскинулся крохотный садик, в котором пламенели осенней листвой два роскошных клена.

Первый этаж дома использовался под хозяйственные помещения — об этом говорили высокие прямоугольные окна. Выше располагались два жилых этажа с полукруглыми окнами. А под самой крышей было еще одно крохотное круглое окошко. Я сразу представил за ним маленькую комнату на чердаке.

Наверняка в ней живет гном!

В общем, дом понравился мне с первого взгляда.

Семен Евграфович и Барятинский ждали меня возле ограды. Семен держал над головой зонт — с хмурого неба накрапывал еле заметный дождик. В руке Барятинского была зажата открытая бутылка шампанского.

— Ты не меняешься, Гриша! — улыбнулся я.

— Постоянство — это добродетель, как говорил Плутарх, — важно ответил Барятинский. — Или Сенека? Вечно их путаю.

И протянул мне бутылку:

— Хочешь?

— Нет, — отказался я.

Провел пальцем по мокрым чугунным завиткам ограды.

— Семен Евграфович, ты молодчина. Это не дом, а настоящий дворец!

— А вы идите сюда, господин барон!

Одной стороной дом выходил в узкий переулок, и сияющий Семен Евграфович повел меня туда.

— Видите?

Он показал мне на ворота с толстыми створками, окованными железом.

— Въезд. Наверняка там склад. А можно и гараж сделать под ваши машины.

— Отлично, — кивнул я.

— Только сегодня не получится посмотреть.

Семен Евграфович грустно понурился.

— До хозяина не дозвониться. А посредник не хочет ехать. Простите, я не успел вас предупредить.

— Как это? — удивился я. — Посредник не хочет заработать? Дай-ка мне его номер!

— Вы сами ему позвоните? — обрадовался Семен.

— Конечно. Зря я приехал, что ли?

Я набрал номер.

— Слушаю, — ответил мне хриплый голос.

В нем явно звучала настороженность — как будто человек чего-то опасался.

— С вами говорит барон Волков, — представился я. — Вы занимаетесь продажей дома на набережной Фонтанки? Я хочу его посмотреть.

— Господин барон, сегодня никак не получится, — заюлил собеседник. — Видите ли, я приболел.

В доказательство своих слов он натужно закашлялся.

— Диктуй мне номер хозяина дома, быстро, — велел я. — Я уже приехал и не намерен терять время.

— Ваша милость, никак нельзя, — растерялся собеседник. — Владелец дома не хочет разглашать свое имя.

— Хорошо, — согласился я. — Тогда я войду сам и осмотрю дом. А потом приеду к тебе, и мы подпишем документы. Но на комиссию с моей стороны можешь не рассчитывать.

— Как сами? — обомлел посредник. — А полиция?

— А полиции я не боюсь, — усмехнулся я.

— Ваша милость, подождите! Я сейчас, я тут недалеко…

— У тебя десять минут, — предупредил я. — потом я вхожу.

— Ловко вы его, господин барон! — обрадовался Семен Евграфович.

— Запоминай, как это делается, Семен, — улыбнулся я. — Тебе, как моему представителю, это пригодится.

— Я запомню, — важно кивнул Мальцев.

— И поговори откровенно с Барятинским, — посоветовал я. — Тебе учиться надо и дела вести, а не с ним куролесить.

— А может, вы, господин барон? — погрустнел Семен.

— Сам, Семен, сам.

Заскучавший Барятинский подошел к нам.

— Никита, давай выпьем! — улыбаясь, предложил он. — Я сегодня таких лошадей купил! Ты бы их только видел. Одна гнедая, вторая вороная! Ноги тонкие, ноздри широкие. Сказка, а не лошади!

— Гриша, отстань, — отмахнулся я. — Пить с тобой я не буду. У меня завтра утром дуэль.

— Дуэль? — изумился Барятинский. — И ты мне ничего не сказал? Друг, называется!

Он даже забыл про свою бутылку — настолько поразили его мои слова.

— С кем ты дерешься? — пристал он. — Хотя, неважно! Я буду твоим секундантом!

— Гриша, не нужно, — попытался я остановить Барятинского.

— Ты хочешь меня обидеть? — немедленно надулся он. — Я поеду с тобой, и точка!

— Хорошо, — согласился я. — Выезжаем рано утром.

— А где будет дуэль? В Александровском парке?

Александровский парк славился тем, что в нем часто происходили дуэли между столичными аристократами.

— Нет, — усмехнулся я. — В лесу под Выборгом.

— Романтично, — оценил Барятинский. — Тогда надо захватить с собой побольше еды и выпивки. Отпразднуем твою победу прямо в лесу, на берегу какого-нибудь