Потом Веня Додин случайно встретил работницу детдома, которая под большим секретом рассказала ему последние новости, которые всколыхнули прежние воспоминания на фоне ярких картин из кладовок воображения. «А Варвару-то нашу, Яковлеву, – сообщила она детдомовцу, – ее еще в ноябре 1939‐го арестовали!.. Все же – как сам-то я изменился за прошедшее время!.. Не волнует арест Яковлевой. Даже видение страшное не душит: вот, и ее, «ворошиловского стрелка», волокут в подвал… В тот самый, куда ходила она весело с другом своим революционным товарищем Бубновым – наркомом аж народного образования – потренироваться в «тире» на приговоренных к смерти… – на товарищах своих по той же партии. Не иначе как тоже вымазанных в крови предыдущих потоков своих партийных подельников… И не колотит меня смертный озноб такой вот картинкой – виденьицем таким: по отмытым из шланга минуту назад плиткам короткого коридорчика под бункером дома 7 по Варсонофьевскому идет, подобравшись, знакомый Варваре шофер… А перед ним ведут-волокут зашедшуюся истерикой директоршу мою бывшую – Яковлеву… И шофер… под локоток ее не берет, чтоб ручку с наганом подправить и в удобную для выстрела стоечку подтолкнуть-поставить… «с метра – в затылок». Закон Возмездия!»[152].

Такие воспоминания о Яковлевой оставил детдомовец и политзаключённый В.З. Додин. Конечно, надо учитывать, что он излагал детские воспоминания спустя годы, поэтому в тексте немало нестыковок и явных несоответствий. Например, в содержании «мемуарного повествования» упоминается немало известных фамилий. Что касается директора детдома Варвары Яковлевой, то всё, казалось бы, подтверждает, что это действительно В.Н. Яковлева. Во всяком случае, по состоянию на 1929 год она действительно занимала высокий пост в Наркомпросе, который именно в этом году возглавил её старый знакомый А.С. Бубнов. В этом же году в Москве был создан Физиологический институт, который возглавила Л.С. Штерн. Поскольку, как предполагается, в рамках профиля института проводились работы по детской хирургии, поиску барьерных механизмов и эксперименты по геронтологии в интересах омоложения организма человека и поддержания жизненно важных функций, теоретически в качестве представителя Наркомпроса могла быть назначена В.Н. Яковлева. Но всё это не более как наша версия, которая нуждается в документальном уточнении.

Ничем не подтверждено участие Яковлевой в расстреле осуждённых, приговорённых к смертной казни. Впрочем, Додин упоминает, со слов своего опекуна из НКВД, о существовании неких списков допуска на «объект № 1», которые, возможно, сохранились в архивах ФСБ России. Кстати, в тех же архивах должны сохраниться документы и материалы сотрудника в спецзвании полковника И.С. Панкратова. В книге «Площадь Разгуляй» приведены явно непроверенные сведения, вызывающие определённые вопросы. Например, мог ли старший механик спецавтобазы Хозуправления НКВД иметь звание полковника внутренней службы и входить в состав Коллегии НКВД СССР. Мог ли отставной полковник спецслужбы проживать в общежитии и даже не в отдельной комнате, а лишь имея там только койку.

Есть и другие вопросы по тексту автобиографического романа В.З. Додина. Например, в 2006 году в сетевом журнале «Заметки по еврейской истории» была помещена публикация Авраама Трахтмана под характерным названием: «То ли мемуары, то ли навет…» При этом отметим, что основные сомнения и возражения у автора этой статьи относятся к оценке деятельности Л.С. Штерн[153].

Ложные показания и их расстрельные последствия

Тёмных пятен в биографии В.Н. Яковлевой немало, а некоторые её поступки трагически повлияли на судьбы её прежних товарищей по партии и сослуживцев. К их числу относится и выступление Варвары Николаевны 7 марта 1938 года на «бухаринско-троцкистском процессе» в качестве главного свидетеля обвинения.

Судебные заседания Военной коллегии Верховного суда СССР по делу «антисоветского право-троцкистского блока», в широких массах более известному как «процесс Бухарина», проходили в открытом режиме в период со 2 по 12 марта 1938 года. На скамье подсудимых оказался 21 человек, включая Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова, Г.Г. Ягоду, Н.Н. Крестинского и Х.Г. Раковского. К высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией личного имущества были приговорены 18 подсудимых. В судебном заседании трое осуждённых были приговорены к длительным срокам тюремного заключения – от 15 до 25 лет с конфискацией имущества. Военная Коллегия ВС СССР сочла, что они хотя и состояли участниками группы антисоветски настроенных заговорщиков, которые, однако, прямого и активного участия в террористических и вредительских действиях они, как было установлено, не принимали[154].

Главным свидетелем со стороны обвинения в лице прокурора СССР А.Я. Вышинского на процессе против Бухарина выступала В.Н. Яковлева. Заметим, что 12 сентября 1937 года сама она тоже была арестована НКВД и на момент проведения судебного процесса находилась под следствием. Иными словами, основным свидетелем обвинения на «процессе Бухарина» 7 марта 1938 года была такая же заключённая, ожидавшая в тюремной камере приговора по своему уголовному делу о создании ею контрреволюционной террористической организации.

Отвечая на вопросы Вышинского о причастности Бухарина к планам убийства Ленина, Сталина и Свердлова, Варвара Николаевна фактически подтвердила, что в конце февраля 1918 года на одном из заседаний по вопросу действий «левых коммунистов» в сговоре с «левыми» эсерами против заключения Брестского мира с германцами излагались планы ареста Ленина, Сталина и Свердлова, их изоляции вплоть до физического устранения высших руководителей партии и Советского государства. Рассказала она и об участии в этом заговоре и Троцкого. Называла она фамилии и других заговорщиков. При этом Бухарин, признавая планы ареста советского руководства, отрицал намерения по их физическому уничтожению. Он задавал встречные вопросы свидетельнице, но Яковлева стояла на своём[155]. Через 2 месяца после «процесса Бухарина» бывший нарком финансов РСФСР Варвара Николаевна Яковлева была осуждена на 20 лет тюремного заключения с последующим поражением в правах на 5 лет за антисоветскую агитацию, распространение клеветнических измышлений о мероприятиях ВКП(б) и советского правительства. У неё было конфисковано всё, лично ей принадлежавшее, имущество.

Была ли бывший нарком финансов РСФСР провокатором НКВД? Скорее всего нет. Но слаб в страданиях человек. Нормальный человек, оказавшись в ненормальных внешних условиях, угрожающих жизни, не каждый выдерживает физически и психически выпавших на его долю испытаний. Не устояла под ударами судьбы и Варвара Николаевна. Под давлением следователей и при личном участии наркома внутренних дел Ежова она дала ложные признания в том, что возглавляла троцкистский подпольный антисоветский центр, который фактически никогда не существовал. Не выдержав