Шрифт:
Закладка:
— Кто это?
— Дун Цзи?
Юноша проковылял вперёд и упал на колени перед старцем в песчаного цвета учёной шапочке.
— У-ученик Внутреннего круга Ли Мин приветствует Патриарха…
Старик рассеянно приоткрыл губы, закрыл. Опять приоткрыл и спросил:
— Где все остальные?
— Н-никого… никого больше нет.
— Нет? Что это значит? Отвечай!
— Всех… он всех… а… — юноша задрожал и схватился за голову.
В этот же момент Верховный старейшина бросился за ворота храма, за ним последовали остальные, в то время как обычные люди только и могли, что рассеянно наблюдать за происходящим…
…В будущем день «Великой резни» войдёт в истории Провинции Чистого Неба. И немудрено: сегодня величайшие фракции потеряли своих самых одарённых учеников. Это был страшный удар, после которого мрачный туман сгустился над будущем провинции. Древо сохранила корни, но потеряло все свои почки, а без них возможен только упадок и деградация. Именно сила и талант местных воинов были столпом, который поддерживал величие Чистого неба; теперь провинции стала уязвима, и прочие властные секты региона, которые находились у неё в подчинение, стали точить мечи и копья, планируя в отдалённом будущем войну за несметные сокровища пустыни… Страшную бойню, которая унесёт миллионы жизней.
И виновниками всего происходящего были обычные рекруты Храма Тысячерукой Бодхисаттвы. Многие воспринимали это как урок: никогда, никогда нельзя посягаться на величие Храма и Небесных заводей. В будущем, рассказывая эту мрачную историю, жители провинции будут содрогаться при одном только упоминании «Красного палача» Сима Фэя и «Лазурной смерти» Лу Инь…
Сам же «Красный палач» не имел ни малейшего понятия о своей зарождавшейся репутации; прямо сейчас он испытывал сильнейшее волнение, возвращаясь на корабль, ведь теперь ему предстоял разговор с Посланницей, во время которого решится его и Лу Инь будущее…
Глава 36
…Привет
Сима чувствовал себя точно в школе перед экзаменом, пока перебирал в голове варианты, как пройдёт его разговор с Посланницей.
Наконец они спустились на корабль, после чего Цзинь Суаньмо действительно спросила его, что случилось в храме. Сима перевёл дыхание, сделал невозмутимое лицо и начал врать. Вернее, большей частью он поведал правду и даже продемонстрировал некоторые найденные сокровища, но демонический меч утаил.
Зачем?
Сима прекрасно понимал, что, когда вернётся Хэнь Фяо (которую он бросил в одном из коридоров лабиринта), она расскажет своей госпоже всё, плоть до мельчайших деталей. Но именно поэтому Посланница должна была решить, что раз Сима соврал, значит он не ожидал возвращения девушки и не понимал, что это она была той самой убийцей. Он не собирался действительно скрывать от Посланницы меч, это было невозможно, но старался использовать его как своеобразную уловку, чтобы отвести от себя подозрения.
Посланница его внимательно выслушала и сказала, что с Лу Инь всё в порядке, хотя она за ней ещё присмотрит, и что сам он может отдохнуть. Более того, она даже посоветовала ему закрепить культивацию, ибо его псевдо-Ядро всё ещё было немного неустойчивым.
Стоило ему пройти в свою комнату, как Сима сразу же свалился на кровать. Затем глубоко вздохнул, принял сидячую позу, прикинул и понял, что сейчас ему действительно лучше было заняться культивацией (делая что бы то ни было ещё он может вызвать подозрения). Юноша помылся, переоделся и погрузился в медитацию.
В себя он пришёл через несколько часов, когда в дверь его комнаты неуверенно постучали. На пороге стояла Лу Инь. Девушка тоже проснулась и сказала, что была в порядке. Сима предложил ей прогуляться, она согласилась, и когда они вместе приподнялись на верхнюю палубу, то обнаружили, что что судно рассекает небосвод над широкой пустыней.
Город Чистого Неба, жители которого прямо сейчас находились в сильнейшей потрясении, остался позади. Следующей остановкой были Небесные заводи.
Сима Фэй посмотрел по сторонам и немедленно зацепился вниманием за тёмные очертания девушки в чёрной вуали, которая стояла на фоне пылающего оранжевого небосвода.
Обе руки на месте, хорошо… Разумеется, она могла их отрастить с помощью чудесного зелья, и всё же Сима до сих пор испытывал призрачную надежду, что убийцей была на самом деле не Хэнь Фяо, что это просто была его личная безумная теория… Ему не особенно хотелось верить в мир, в котором Владыка Манифестации желала его смерти.
Сима помялся, вспомнил своё прежнее поведение в компании девушки и, стараясь делать вид, что ничего не изменилось, приблизился и с напускной улыбкой отвесил ей вежливый поклон.
— Приветствую, мисс Хэнь.
— З-здравствуйте, — последовала его примеру и тоже поклонилась Лу Инь.
Обыкновенно, Хэнь Фяо бы кивнула последней и презрительно фыркнула, отвечая на его собственное приветствие, но теперь девушка молчала. Долго молчала. Настолько, что Сима заволновался, как бы она не ударила его и не выдала, что была убийцей, ведь тогда проблемы будут у него самого.
И вот он уже хотел переменить тему, перебирая в голове эпитеты про красоту закатного солнца, как вдруг…
— … Привет.
А?
Сима вытаращил глаза.
Даже Лу Инь растерялась, и на мгновение абсолютная тишина повисла в лучах закатного солнца, нарушаемая только порывами песчаного ветра.
Сама Хэнь Фяо тоже смутилась, заерзала и со словами:
— У меня… у меня дела… — повернулась и быстрым (через чур быстрым) шагом направилась на нижнюю палубу.
Лу Инь сморгнула, и вдруг странное чувство появилось у неё на душе… Она посмотрела на Сима Фэя, который, рассеянно провожал девушку глазами, затем на неё саму и заметила её высокий рост и изящное тело, которое не в состоянии была скрыть даже строгая боевая роба; затем вспоминала немного мальчишеский, но при этом звонкий и красивый голос, который мог принадлежать только подлинной красавице.
Наконец она как бы посмотрела на саму себя, низкую и совершенно непримечательную, разве что немного милую, снова на Сима Фэя, который задумчиво разглядывал дверь, за которой скрылась Хэнь Фяо, и стала нервно заламывать пальцы.
— Мне… мне надо тренироваться, — пробормотала Лу Инь и, глядя в пол, быстро побрела назад.
— А… хорошо, удачи, — придя в себя пробормотал Сима Фэй.
Ему хотелось удержать её, но нечто, чуйка, подсказала, что делать это сейчас было неправильно… Даже опасно, всё равно что хватать дикобраза.
Вскоре юноша в полном одиночестве остался на ветреной,
