— Старший… Сима… вы… с вами…

Рана была смертельной, подумала Лу Инь, смертельной, смертельной, смертельной…

— Всё хорошо, — сказал Сима Фэй и улыбнулся нежной улыбкой.

— Хорошо… — прошептала Лу Инь, присмотрелась и увидела, что с ним действительно было всё в порядке. Она сразу почувствовала облегчение, которое всего через миг уступило место неодолимой сонливости. Веки девушки закрылись, после чего её сознание стремительно погрузилось в дрёму…

…

Когда девушка закрыла глаза и задремала, Сима бережно положил её на пыльные ступеньки и посмотрел на меч, который вонзался ему прямо в сердце.

Это был смертельный удар — если бы у деревянных кукл были сердца, разумеется.

Настоящий Сима приказал марионетке вытянуть дрожащий от ярости меч, а затем, не прикасаясь, забросил его в своё Кольцо хранения.

Вздохнул.

План был рискованный, но в итоге сработал.

Размышляя о том, как же ему привести Лу Инь в чувства, он вдруг обратил внимание, что, хотя девушка и находилась в трансе, атаковала она именно воинов Чистого Неба. Его она не трогала. Почему? Может, потому что в ней ещё теплилась толика рассудка?

Сима решил воспользоваться этим и устроить ей шоковую терапию. Для этого он набросился на меч. В итоге всё получилось, и Лу Инь действительно вырвалась из-под влияния артефакта.

Было бы, конечно, куда романтичней, сделай он это своими руками, а не с помощью куклы… Но Сима никогда не любил трагедии.

Он предпочитал хорошие концовки.

Сима проверил самочувствие Лу Инь, убедился, что с ней всё в порядке, а затем выхватил собственный меч и направился в другой конец каменного зала, где истекала кровью дрожащая девушка с чёрными волосами.

Несмотря на сотни ран, отрубленную руку, перерезанную трахею и отверстие посреди живота, она всё ещё была жива; она не могла пошевелиться, не могла заговорить, но она была жива.

Сима встал перед её трепещущим телом и медленно занёс над головою меч…

Глава 34

Улов

Сима вовсе не был беспощадным человеком. Без причины он не убивал, это глупо, но и щадить своих врагов тоже не собирался.

Черноволосая девушка определённо собиралась его убить, более того, почти сделала это; если бы не помощь Лу Инь, он бы сейчас лежал среди прочих трупов у подножия лестницы.

Почему бы не отплатить ей той же монетой?

Сима занёс меч… И засомневался. Он снова посмотрел на чистое, нежное, красивое лицо девушки, в данный момент запачканное кровью; затем вспомнил битву между ней и Лу Инь. Последняя побеждала, это правда, но только благодаря мечу и своей родословной. В плане культивации Лу Инь сильно уступала противнице. Черноволосая девушка была сильнее, но что ещё важнее — быстрее. Она запросто могла убежать с поля боя. В конце концов, врата находились прямо у неё за спиной.

Тем не менее она не стала этого делать, продолжая сражаться даже несмотря на то, что её жизнь находилась в опасности.

Почему?

Может, потому что она не хотела бросать сокровища? Желала сама заполучить загадочный меч? Может быть; а ещё может быть, что она пыталась привести Лу Инь в чувства и не позволить артефакту поглотить её сознание.

Сима прищурился.

Девушке было не больше двадцати; тем не менее она была Грандмастером на стадии псевдо-Ядра. Она была намного более талантливой, чем Дун Цзи и Ру Тен, однако Сима не слышал, чтобы в Провинции Чистого Неба было третье «великое дарование». Разумеется, она могла быть своеобразным 'козырем, вроде Ци Му, которую Школа Таинств в своё время скрывала до начала турнира, и в то же время…

— Ты заслуживаешь смерти, — сказал Сима наигранно мрачным голосом и наставил меч на черноволосую девушку. — И тем не менее благодаря тебе она смогла проснуться… Поэтому я не станут тебя убивать. Ты свободна.

С этими словами он повернулся и направился прочь, чувствуя себя актёром на сцене, за которым следит привередливый критик.

Посланница наблюдает… На самом деле Сима не знал, действительно ли Цзинь Суаньмо могла следить за всем происходящим, действительно ли взор последней был достаточно острым, чтобы пронзить формации храма, но, если она правда наблюдала, тогда убивать черноволосую девушку нельзя было ни в коем случае, если последняя действительно была Хэнь Фяо.

Сима не знал, зачем Посланница вознамерилась его убить, но было очевидно, что делать это своими руками она не собиралась. Владыке Манифестации достаточно было щёлкнуть пальцем, чтобы обратить его в пыль; тем не менее она отправила свою замаскированную (в данном случае размаскированную) служанку. Почему? Скорее всего, таким образом она пыталась скрыть от Лу Инь свою роль в организации убийства. Ведь если Сима просто возьмёт и «взорвётся» средь бела дня, это будет немного подозрительно.

Поэтому Сима Фэю ни в коем случае нельзя было показывать, что он догадался, что виновной была Хэнь Фяо; ведь тогда вина самой Посланницы тоже станет очевидной, и последняя уже не станет церемониться. Она немедленно убьёт его, лишь бы он ничего не рассказал Лу Инь; следовательно, у него был только один вариант: сыграть дурочка, который не просто ничего не понял, но по доброте душевной (а на самом деле, опять же, чтобы не злить Суаньмо) решил не трогать девушку, которая позарилась на его жизнь.

Сима посмотрел на Лу Инь, которая мирно дремала на ступеньках, затем на собственную руку, которая держала меч, и невольно вздохнул.

Сложно быть слабым человеком: приходится извиваться даже перед лицом своего убийцы.

Сима уже было направился к Лу Инь, как вдруг почувствовал лёгкий удар по своему темени. Он вздрогнул, осмотрелся и заметил маленький камешек. Затем он посмотрел наверх и увидел, что к этому времени не просто сыпались песчаные струйки, но падали целые обломки потолка.

«Дзинь!» — раздался звон, когда один из них свалился и разбил драгоценное зелье.

Неужели вместе с разрушением формации, которая удерживала меч, сам храм тоже начал разваливаться?

Чувствую тревогу, Сима немедленно бросился назад, положил Лу Инь, точно мешок, на плечо и стал стремительно «пылесосить» зал, собирая сокровища. Эликсиры для стадии Формирования, Цветения, даже Манифестации, — всё это он прятал в своё Кольцо хранения, предварительно выложив котёл, чтобы освободить место. В один момент Сима вспомнил про обещание найти что-нибудь полезное для Гинь, ругнулся и стал искать вдвойне усерднее.

Дракониха сказала, что он «поймёт», что именно ему нужно было взять, когда увидит. Сима не понимал; может, она просила зелье Манифестации? Или же духовный