это испытание, если будут ценители высокой кухни, — ответил шеф, — если нам дают время на подготовку, то мы должны предоставить что-то не просто вкусное, а невообразимое. Это тебе не пельмешки.

Я вздохнула. Собственно, я никогда и не хотела готовить такие деликатесы, название которых длиннее, чем родословная королевы. А теперь ко мне какие-то претензии предъявляются.

— И что делать? — вздохнула я.

Эрнест поставил на стол две бутылки вина. Внешне они были очень похожи, но я знала, что одно стоит несколько монет, а второе — целое состояние. Одно годилось разве что для соуса, а второе подавалось только самым важным гостям.

— Знаешь, а чем разница? — спросил Эрнест, хитро прищурившись.

— Вот это, — я ткнула в дорогую бутылку, — урожай какого-то года, выдержанное, обладает особыми вкусовыми качествами, а второе — молодое столовое вино.

— Я буду сильно удивлен, если хотя бы половина гостей сможет отличить на вкус одно от другого, — заговорщицки улыбнулся шеф.

И было в этой улыбке что-то особенное. Словно мы старые друзья, которых связывал общий секрет, недоступный остальным.

— От чего же тогда зависит цена?

Кортелло улыбнулся, словно фокусник, который собирается открыть секрет.

— У одного вина есть история. Когда мы говорим о нем, глядя как свет проходит сквозь рубиновый напиток, то представляем виноградники, раскинувшиеся на южном склоне горы, их чудаковатого пожилого владельца и его уютный домик с облупившейся краской на старых оконных рамах.

Я кивнула. Именно так все и происходит.

— Но вот только старый владелец давно разорился, его виноградники выкупила большая винодельня. И теперь они производят тысячи бутылок в год, собирая урожай не только в этом месте, но и во многих других. А второе вино могут готовить буквально по соседству.

— Получается, покупателя обманывают? — удивилась я.

— Отнюдь. Клиент получает удовольствие от хорошей истории, которую можно обсудить за обедом, — ответил шеф, — именно этого не хватает твоим блюдам.

— Вина? — пожала я плечами.

— Истории. Подай блюдо так, чтобы его хотелось не только съесть, но и обсудить. И его купят втридорога. Пусть каждый ингредиент будет к месту, а все вместе они образуют удивительный ансамбль вкусов.

Я еще раз посмотрела на продукты, которые были заготовлены. Ну и что мне рассказать про них?

— Подумай, что такого особенного может быть в блюде? Возможно, такое едят в далекой экзотической стране, — Эрнест достал незнакомый фрукт с терпким запахом и поднес его к моему носу.

Я сразу представила райские острова в далеком океане. Он тоже с наслаждением вдохнул аромат экзотического фрукта.

От мыслей о жарких странах сердце стало биться чаще. Мне вдруг отчетливо представилась теплая южная ночь и романтическое свидание под яркими звездами.

— Но цену такого блюда объяснить несложно, — Эрнест убрал фрукт, но легкое волнение осталось.

— Сложнее приготовить необычное угощение из привычных продуктов так, чтобы все ахнули, — мужчина говорил тише, словно хотел сообщить мне какую-то тайну.

Я вся подалась вперед, не желая пропустить ни слова из того, что он скажет. При этом видение о ночном свидании и ярких звездах не исчезло, оно словно проникло сюда, на кухню, добавив южного ветра и морского бриза. И там я отчетливо видела, как Эрнест выходит на берег, а по его загорелой коже текут соленые капли.

Я протянула руку, чтобы стереть с его лица соленые брызги. Видение о ночном свидании становилось все отчетливее. Эрнест приблизился, его рука легла мне на талию, под кожей фейерверком взрывались искры. Звезды загорались ярче.

Забылась и кухня, и соревнования. А в голову словно то самое молодое вино ударило.

Эрнест смотрел мне в глаза, затем он перевел взгляд на мои губы. Я подалась вперед, желая ощутить вкус его поцелуя.

***

— Лора, очнись! Ты в порядке? — Эрнест смотрел с тревогой, нависнув надо мной. Его волосы выбились из пучка и падали вниз забавными черными кудряшками.

Конечно же, со мной все в порядке! Что может быть не так, когда я лежу, а он прямо надо мной, оперся на руку, поставив ладонь у моей щеки. И я могу рассмотреть его странную татуировку, которая так и манит меня. В этот раз рисунок мне не казался живым, я даже букв там не разглядела. Даже странным показалось, что привиделось такое. Обычная татуировка с завитушками.

Еще сильнее меня будоражила совсем небольшая дистанция между нами и недвусмысленное положение наших тел в пространстве.

Кстати, когда мы успели лечь? И почему решили сделать это прямо на полу кухни?

Я испуганно взглянула на Кортелло, пытаясь прочесть ответ в его глазах.

— О, вижу проблеск сознания, — усмехнулся тот, — кажется, у тебя какая-то странная аллергия на дуриман. Едва успел подхватить, когда ты падала. А каменный пол кухни — не самое приятное место для того, чтобы прилечь отдохнуть, да еще и упав с высоты своего роста.

Неужели, мне все это привиделось? Надеюсь, я не успела наброситься на шефа с поцелуями? Ой, как неудобно бы получилось!

А интерес в его глазах мне тоже показался?

— Да, что-то голова закружилась, — я попыталась подняться, но Кортелло все еще лежал сверху, что несколько ограничивало мои движения.

Мало того, его вторая рука оказалась где-то у меня под поясницей.

— Вы там долго еще возлежать собираетесь? — раздался обиженный бас Аркадия откуда-то сверху.

Стало как-то неловко, будто меня муж с посторонним мужчиной застукал. Эрнест тоже как-то смутился и поспешил освободить меня от внезапных объятий.

Мы поднялись и тут же отошли друг от друга на приличное расстояние.

— Так что вы там говорили про необычную подачу блюда? Надо как-то по особенному сервировать его? — среди тумана в голове я едва отыскала последнюю здравую мысль, за которую зацепилось мое сознание.

— Ах да, я хотел сказать, что стоимость блюда многократно возрастает, если с ним связана какая-то история. Комичная, а еще лучше, страшная, — Эрнест словно был рад тому, что я не стала обсуждать произошедшее и вернулась к последней безопасной теме, — теперь у тебя есть своя история про дуриман. Ты можешь рассказать, что в редких случаях этот фрукт вызывает любовные грезы, и предложить смельчакам рискнуть, и проверить свою удачу. Продай им не только вкус, предложи им впечатления. Как с вином.

— А если у меня ничего такого не было в жизни? — спросила я, борясь с приступом головокружения.

— А