Шрифт:
Закладка:
Полюбовавшись на ошарашенные физиономии друзей, взял тетрадку и карандаш и накидал эскизик «колдуна». Рисунок полотняного полосатого конуса на палке их не впечатлил.
— Ну и на фига нам эта фигня? — выразил общее недоумение Антоха.
— Направление и силу ветра нам будет показывать. Легче управлять куполом, если будем знать, как ветер дует. — Объяснил им и добавил на рисунке стрелки обозначающие ветер.
Архипка взял в руки эскизик и с минуту рассматривал его.
— А ведь точно! — сверкнуло понимание в глазах самого лучшего пилота параплана. — А чего ты, Немтырь, раньше-то до этого «колдуна» не додумался?
— Да как-то в голову не приходило. — пожал я плечами.
— И каким большим его делать. — правильный вопрос от основательного мужичка Платохи.
— Сантиметров семьдесят в длину и сантиметров двадцать в диаметре. — машинально сказал я. Увидев в глазах Платошки абсолютное непонимание, поправился. — Аршин в длину, а в начале вот такой круг показал я пальцами.
— Понятно. Сделаем. — кивнул Платоха.
— Немтырь, а полоски зачем? — спросил вдруг Антон.
Я не знал, что ответить и пожал плечами. Выручил Архипка:
— Это, чтоб сверху лучше видно было. — мгновенно сообразил он.
— Платоха, вот возьми деньги. — протянул я три рубля. — Сходите к портному, что нам костюмы шил, ему закажите «колдуна».
— Что зря деньги тратить. Сами сошьем.
— Дело ваше! Заказывайте, шейте сами, но чтоб к воскресенью «колдун» был готов. — разрешил я. — Ещё нужна палка, на которую колдуна повесим. Длиной та палка 7− 10 аршин. Найдёте?
— Такое найти можно, вокруг леса полно да и продают разное.
— Значит у вас к воскресенью будет всё готово?
— Не извольте сомневаться, барин. — Архипка решил поёрничать. — Сделаем в лучшем виде.
— Ну тогда остался вопрос, кто кайлом махать будет? И где вы это самое кайло добудьте?
— Немтырь, ты кого-то прикопать собрался? — все ребята заметно напряглись.
Оглядев их суровым взглядом, не выдержал и засмеялся.
— Земля мёрзлая. Палку с колдуном как вставлять будете? Весну ждать? — увы, но до планирования исполнения задачи целиком им ещё надо подрасти. — Деда не видели?
— Нет! — ответил за всех Архипка.
Однако! Опять наверное дед завис с Решетниковым в трактире. А не навестить ли мне Дарью Александровну Зотову? Схожу, пожалуй, за одним делом денежки отдам за четыре рисунка, что, по словам Илюши, они продали. Надо потом не забыть у Гуревича эти денежки стребовать.
У Зотовых к своему большому удивлению застал деда, который сидел за столом в компании всего семейства и пил чай. Я поздоровался и присоединился к чаепитию. Дед заметил мое удивление, но нисколько не смутился. Значит, не подбивает к вдове клинья старый кержак, но тогда зачем он здесь.
— Тятя, я думал ты в трактире со Свиридом водочкой догоняешься, а ты тут чаи распиваешь. — высказал ему своё удивление.
— Не пошел Свирид в трактир. Не может он сегодня. На завтра договорились. А тут Дарьюшка меня увидела и чай пить позвала.
— Алексей, я хочу портрет Софрона Тимофеевича написать, но он почему-то не соглашается. Вы уж уговорите его. — Попросила Дарья, надеясь на моё знание родственника и его характера.
Я посмотрел на деда. А что, пожалуй, портрет будет колоритный.
— Тятя, соглашайся. Ты ж у нас скоро купец будешь. Основатель династии, так сказать. А основателю без портрета никак. Так что придется тебе попозировать.
— Чего, чего делать⁈ — с подозрением осведомился дед.
— Посидеть молча, пока Дарья Александровна будет тебя зарисовывать. Дарья Александровна, вам много времени надо, чтобы портрет написать?
— Эскиз сделать немного, вот когда на холст переносить буду, придется посидеть.
— А если мы его сфотографируем, а вы потом по фотографии и напишете портрет.
Она растерянно глянула на меня и проговорила:
— Даже не знаю. Никогда не пробовала по фотографии портреты делать.
— Ну вот и попробуете. Кстати, а портрет Анны Николаевны вы написали?
— Даже два. Один Сергей Петрович забрал, а второй ещё дописывать надо.
— А можно нам с дедом на него посмотреть?
Дарьюшка немного помялась, видимо ей не хотелось показывать незаконченную вещь, но отказать мне она не смогла.
— Хорошо! Пойдемте.
В небольшой комнате, что похоже служила и спальней и студией, средину занимал довольно громоздкий мольберт, прикрытый какой то холстинкой. Дарья сняла холстинку и портрет красавицы Аннушки предстал перед нами. На довольно большом, примерно 60 на 100 сантиметров полотне, в полный рост, в простом светлом платье, она приветливо улыбалась нам, а из-за материнской юбки выглядывала любопытная рожица, будущей ведуньи. Именно такой я и увидел в первый раз красавицу Аннушку.
— Здорово! — от всего сердца восхитился я. — А что здесь недописанного?
— Как что! Фона нет. И пока я не знаю, что там изобразить.
— А может ничего не надо изображать. Пусть так остаётся.
— Не знаю. Подумаю ещё.
— Ишь летна боль! Анютка с Варькой как живые. — по своему оценил картину дед.
— Вот видишь, и тебя Дарья Александровна как живого нарисует. Повесим твой портрет в новом доме на видном месте. А позже еще и портреты Ивана с Кузьмой и со всем их семейством Дарье Александровне закажем.
Дед еще раз внимательно посмотрел на портрет, потом на Дарью и неожиданно сказал:
— Коли так, то я согласен. Пусть рисует.
— Вот и отлично! — воскликнул я. — Дарья Александровна он весь ваш. Набросаете эскизик, а мы фотографию сделаем примерно в той же позе. Устроит?
— Наверное. — неуверенно сказала женщина и, немного прищурившись, стала внимательно деда разглядывать. Это что, процесс создания портрета уже пошёл?
— Дарья Александровна! — воззвал я. — Скажите, а Аннушка, то есть Анна Николаевна про этот портрет знает?
— Нет ещё. Я его подарить хотела. — с неохотой откликнулась художница.
— Вот как! Тогда я тоже хочу в этом поучаствовать. Поэтому покупаю у вас половину портрета. Будет готов — подарите от нас обоих.
— Но….
— Никаких но. Я же ваш агент по продажам. Так что извольте получить денежки. Во первых: вот вам шестьдесят рублей за четыре акварельки, что продали в ювелирном салоне. Портрет Аннушки мы оценим, пожалуй, рублей в двести. Он, конечно, стоит
