Родин! Почему ты всегда всё знаешь⁈ — был раздосадован Марик.

— Я же размышляю и соображаю. Ты, кстати, тоже умеешь это делать. Да и вообще, бомбить аэродром ракетами Х-66 не самое лучшее решение, — улыбнулся я и обратил внимание на вошедшего в класс Совенко.

Полковник был в своём светлом комбинезоне, который всё ещё отображал на себе всю тяжесть полёта. Тёмные пятна от пота по-прежнему присутствовали на одежде.

— Барсов, ты сейчас едешь за вещами и садишься на самолёт до Луанды, — спокойно сказал Совенко. — Твоя командировка закончилась.

Поговорить по этому вопросу с полковником при кубинцах и ангольцах сейчас будет неправильным. Стоит это сделать один на один, либо только при своих.

— Товарищ полковник, я…

— Свободен, старший лейтенант, — не дал ему договорить Тимур Борисович, протирая вспотевший лоб. — Живее.

Марк посмотрел на меня с недоумением. Мол, я сейчас должен встать, и поручится за него. Но ведь он виноват. Как и все остальные участники попойки. И это видели многие кубинцы и ангольцы.

Не стал ждать Марк ещё одной команды от Совенко и вышел из класса. За окном я увидел, как он и техники садятся в ПАЗ с грустными лицами.

— Родин, слушаю твой план, который ты мне обещал, — спросил у меня полковник.

Я посмотрел по сторонам и предложил Совенко обсудить его на улице. Как раз можно будет и насчёт Марка поговорить.

— Ты, правда, что-то придумал? — шёпотом спросил у меня Костя, когда мы вышли на улицу.

— Есть пару мыслей, — сказал я и потряс перед ним тетрадкой.

Совенко закурил, пока мы с Бардиным «приземлялись» на скамейку. Вид у нашего старшего был очень серьёзный.

— Давай, что у тебя там, — сказал Совенко и взял из моих рук тетрадь.

— Вот схема, — указал я пальцем на свои «художества». — Ниже я расписал, какие группы будут, вооружение и предполагаемый состав экипажей…

Совенко почесал лоб и загадочно посмотрел на меня.

— Я ничего не понял, Сергей. В чём смысл?

А смысл был в следующем — сыграть на самоуверенности ЮАРовцев. Запустить им «приманку».

— Не поведутся, — сказал Совенко. — Слишком просто для них. Да и при чём здесь вертолёты?

— Тимур Борисович, всё очень просто. Почему ангольцы не вводят десант? — спросил я и тут же достал из портфеля карту и указал на приграничный аэродром на территории Намибии. — Вот ответ — возможный удар штурмовиков по вертолётам.

— Не удивил. По «вертикальным» можно и с рогатки стрелять. Зачем штурмовики использовать?

— А вы не заметили, что на Шангого ещё ни одна авиационная бомба не упала? Где вся ударная авиация ЮАР? На юго-восточном фронте тоже нет бомбардировок, — спросил я.

Совенко почесал затылок и ещё раз взглянул на карту.

— Хорошо. Допустим, что они теперь устраивают засаду не нам, а вертолётам. Почему именно этот аэродром ты указал? Как его там, Ээнхана?

— Так точно. Это один из вариантов. Они могут быть и здесь, — указал я на ещё один приграничный аэродром под названием Ондагва. — А могут и здесь, — перевёл я палец на Руакана. — Все эти аэродромы в 30 минутах подлётного времени для штурмовиков и бомбардировщиков ЮАР. Те самые «Импала».

— Погоди. То есть ты предлагаешь пустить приманкой вертолёты? С людьми на борту? — возмутился Совенко.

— Нет. Ангольцы сами примут решение, когда оно назреет. А так как гарнизон Шангонго долго не выстоит, это случится скоро. Южноафриканцы сейчас просто бросают в мясорубку УНИТовцев, заставляя правительственные силы тратить снаряды и патроны. Дорогу оппозиционеры уже держат под контролем, так что наземным способом людей и грузы в Шангонго не доставить. Дело времени, когда будет принято решение.

Полковник встал со своего места и походил вокруг курилки. Костя сидел с широко открытым ртом и быстро моргал.

— Прикрой, а то ангельская муха залетит, — сказал я и аккуратно закрыл рот своему товарищу.

— Значит, полетят вертолёты, а на них будет засада со стороны «Импал». Мы рванём на штурмовики, а на нас будет засада со стороны «Миражей». Засада в засаде, получается? — спросил Тимур Борисович.

— Называется — убить двух зайцев одним выстрелом. И сразу завоевать господство в воздухе, — ответил я.

Совенко посмотрел в сторону полосы, по которой уже бежал после посадки один из кубинских МиГ-21. Полковник посмотрел на часы и ещё раз подошёл к карте.

— Разведка докладывала, что южноафриканцы зачем-то «гоняются» на своих учебных полётах за вертолётами «Пума». Причём делают это именно на «Импала», — сказал Совенко. — Ты, прям, пророк! Шаман какой-то африканский тебе нагадал такое?

— Анализ и коллективное мышление, — ответил я.

— Хорошо, Сергей. Тогда ждём момента. А пока, работаем по утверждённому плану…

— Есть одно «но», командир, — сказал я, но Совенко крайнее слово слегка насторожило.

— Что за «но»?

— Лётчиков не хватает. Техников больше нужно. Тем более что вряд ли много кто умеет работать на предельно-малой высоте из пушки. Нужен Барсов. Ну и самолёты в таких условиях не каждый кубинец умеет обслуживать.

— И не мечтай! — рыкнул Совенко. — Я своего решения не поменяю.

— Товарищ командир, так как мы задачу выполнять будем, когда у нас нехватка личного состава? Замену-то не скоро пришлют, — вступил в разговор Бардин.

— Ты-то куда лезешь? Ладно, Родин с этим Марком и «маслопузыми» однополчанин, а тебе они чего сдались? — спросил полковник.

— Мы сейчас тут все однополчане, товарищи и… братья, — сказал я. — В самолёты, которые обслуживают ангольцы, кубинцы и вовсе боятся садиться.

— Ты ещё и за техников заступаешься? — снова возмутился Совенко. — Эти «лётчики в чёрных ЗШа» у меня вот уже где!

— Они тоже все наши, командир, — ответил за меня Бардин.

— Разве у вас много других лётчиков с таким же боевым опытом, как у Барсова? — спросил я.

К штабу подъехал автобус с нашими техниками и Марком.

Ан-26, который должен был отвезти их в Луанду уже стоял на стоянке с открытой рампой. Экипаж в гражданской одежде начал осмотр самолёта.

— Боевой опыт, говоришь? — спросил Совенко. — За техников тоже заступишься?

— Ручаюсь, что до конца моей командировки ни один грамм спирта не будет выпит Барсовым или техниками.

И, тем не менее, за спиной, я пальцы крестиком держал