Да не такая уж это и вина. Или старик Чой думает, что я из тех бедолаг, что прямо-таки жаждут острых ощущений?

— Ну что вы наставник Чой, я не в обиде.

— Ну, раз так, то начнём. Сейчас все за исключение Су Ченя получат свои пилюли.

Как он и сказал, вскоре каждый из присутствующих получает в свои ладони голубоватый шарик размером с перепелиное яйцо. И только я остаюсь с пустыми руками.

Получив в собственность вожделенные пилюли младшие ученики все как один заворожено глядят на них, словно перед ними самое настоящее сокровище. Хотя и среди них есть одно исключение, а именно младший Шень. Ученик второго столпа не испытывает ни благоговения, ни восторга от пилюли в своих руках. Он всё так же холоден и неприступен, словно айсберг.

Странный тип. Несмотря на то что мы проводим довольно много времени вместе, я всё ещё никак не могу привыкнуть к его нелюдимости. А ещё в последнее время меня преследует навязчивое чувство. Мне кажется, что он за мной следит. Я всё чаще замечаю чей-то взгляд, направленный мне в спину. А ещё, дверь в мою комнату периодически оказывается приоткрытой и происходит это почему-то во время моих тренировок.

— Учение нашей секты гласит, что лишь тот, кто живёт в гармонии с собой и с миром, сможет познать истинную глубину Океана ци. Поэтому во имя Небесных мудрецов не старайтесь проглотить больше Ци, чем положено, возьмите из этих пилюль ровно столько, сколько сможет усвоить ваш даньтянь. Порой даже самое великое путешествие начинается с малого шага. Главное — не переусердствуйте. Хотя если вы в чём и ошибётесь, то я всегда буду рядом, чтобы исправить эту оплошность. А теперь, начинайте!

Младшие ученики словно только и ждали этой команды. Услышав слова наставника, они без раздумий отправляют голубоватые пилюли себе в рот. А после, как и сказано в учении секты Мудан, успокаивают свои сердца. Их дыхание становится слабым и ровным, прямо как на тренировках. Несмотря на столь юный возраст они в точности повторяют всё то, чему их научили наставники Чой и Дой.

Освободив свой разум, успокоив сердце и выровняв дыхания, младшие ученики секты Мудан начинают культивировать свою ци. В нижней части живота каждого из них зарождается едва различимое голубоватое пламя. Тела младших учеников начинают покрываться грязным маслянистым потом, а их лица искажаются в болезненных гримасах.

— Хорошо, молодцы, — поддерживает учеников наставник Чой. — Сейчас вы чувствуете как Ци из пилюли возвышения медленно, капля за каплей, перетекает в ваш Океан Ци. Процесс это не быстрый, поэтому не торопитесь, вам некуда спешить. У вас есть всё время мира…

— Я закончил, — сухо прерывает наставника Шень.

Ну кто бы сомневался? На самом деле я сразу почуял неладное, стоило лишь увидеть, как стремительно разгорается его даньтянь, а затем столь же внезапно угасает.

— Так быстро? — поражённо спрашивает наставник Чой. — Но как же боль?

— Боль? А что вы знаете о боли наставник? — Шень как в ни в чём не бывало смахивает со своего лица грязный, липкий пот. Очень знакомый пот…

В этот момент я замечаю то, чего не замечал раньше. Та субстанция, которую я поначалу принял за пот, является им лишь отчасти. На деле же, она куда больше походит на знакомую мне чёрную слизь. Я даже чую её противный кисломолочный запах.

* * *

— И что же мне с вами делать?

Сидя в своей комнате, на жёсткой застеленной тонкой циновкой кровати, я с удивлением смотрю на матерчатый кулёк в своих руках.

Вот тебе и волшебные лекарства…

Выходит, старик Чой ошибался: свою первую порцию ци я получил отнюдь не по праву рождения, а из того самого мятного шарика.

И что же всё это для меня значит? А то, что я в полной жопе! Сам того не подозревая, я не только обманул доверие секты, но и притащил на величественную гору Мудан пилюли Кровавого культа — их заклятого врага! Если кто-то об этом узнает, то мне точно кранты. Несмотря на видимое миролюбие воины Мудан, весьма сурово относятся к тем, кто посягает на устои их секты. А я не только посягнул на их устои, но и грязно попрал все их учения.

Стоит хоть кому-то об этом прознать и меня ни просто выпрут отсюда взашей, а, скорее всего, спустят вверх тормашками с этой треклятой горы.

Похоже, выбора нет. Надо как-то избавиться от этих чёртовых пилюль. Но просто выбросить их мне не удастся. Пилюли быстро обнаружат и тогда скорого расследования не миновать. План, мне нужен план…

От нервного напряжения ладонь сама собой сжимается в кулак и сминает мешочек Кровавого культа.

Хрррр, — раздаётся едва слышный хруст.

Хм, а это идея! Кажется, я знаю как мне избавиться от этой дряни.

Вскочив с кровати, я бросаю мешочек с пилюлями Кровавого культа прямо на каменный пол, и начинаю его остервенело топтать — до тех самых пор, пока внутренности матерчатого кулька не превратятся в пыль.

А теперь вторая часть плана.

Вместе с кульком я отправляюсь к ближайшей стене. Точнее, к небольшой норке в её основании. В неё-то я и засыпаю в получившееся крошево. А затем для пущего эффекта, склоняюсь к самой земле и с силой задуваю остатки пилюль в спасительную щель.

Всё, дело сделано! Я снова в безопасности. Осталось только избавиться от самого кулька. В идеале его бы хорошо скинуть с горы, но кто же меня сейчас выпустит за пределы каменного дворца — всем младшим ученикам запрещено самовольно покидать его пределы.

Остаётся два варианта: выстирать или сжечь в кухонной печи. Интересно, что же мне выбрать?

* * *

Крысы. Нет места на земле, где они не могли бы выжить. Великая гора Мудан не была исключением. Даже на её вершине в каменном дворце древней секты водились представители этого семейства. И хоть было их сравнительно немного и селились они в основном около кухни, но даже в ученической обители встречались одинокие представители серого семейства. И одна из таких крыс — маленький, слабый самец совсем недавно изгнанный из стаи как раз сейчас доживал свой срок в норе ученической кельи.

Маленький крыс не питал иллюзий на свой счёт, он был для