— Что? Ты мне тут ещё вякать удумал, форшмак недоделанный? Ах ты бажбан базарный, ты в самом деле валенок или только прикидываешься? Да ты у меня сейчас будешь верзать через варежку.

Остальные четверо подошли поближе, чтобы не пропустить всё веселье. Когда ещё удастся так позабавиться? На беду Николая, в голове снова прорезался молчавший со времени задержания внутренний голос, что лишь усугубило его положение, ибо он стал ему отвечать.

— Вставай, не время строить из себя путёвого, иначе тебя сейчас побьют. Что непонятного? Перевожу на пальцах.

— За что меня бить? Я лежал и никого не трогал. Этот мордатый сам подошёл, чуешь как от него воняет?

— Ну и что. От других тоже воняет, и от тебя через пару дней так же вонять будет. Ты разве ещё не понял, Николенька, что ты с ними в одной упряжке? Тебе с этими товарищами надо дружить.

— Ещё чего, гусь свинье не товарищ. Не собираюсь я с ними дружить. И вообще, я скоро отсюда выйду, а эти уркаганы так и сгниют в своём дерьме.

— Ну всё, приплыли, Николай первый. Видит Бог, я старался помочь, но теперь тебя даже адвокат не спасёт.

Бывалые урки успели поучить неучтивого сокамерника уму разуму ещё до приезда адвоката. Не мудрствуя лукаво, они надавали невежде тычков и затрещин, а потом макнули головой в отхожее место, после чего от него самого разило так, что впору святых выносить.

Забившись в угол и закрыв глаза, Николай раскачивался из стороны в сторону, как сомнамбула, и тихо бормотал себе что-то под нос. И хоть на теле не было видно следов избиения, но от этого боль не становилась меньше.

Хотя, что такое боль физическая в сравнении с душевной, заполнившей его изнутри? Моральные страдания подчас намного труднее вынести. Как смириться с гибелью своего неродившегося ребёнка?

Пусть не нарочно, но Николай был виновен в смерти Татьяны. Знай он о беременности, разве позволил бы ей упасть? Но сделанного не воротишь, как ни старайся.

— Ну, нельзя же так убиваться, Николенька. Не переживай, наш малыш непременно родится, но только после свадьбы. Всё должно быть, как положено, платье, кольцо, фата, а потом и ребёнок у нас будет, — успокаивала его покойница, появившаяся так же внезапно, как до этого голос в голове.

— Уйди, не хочу тебя видеть и слышать. Почему ты ничего мне не сказала?

— Чего уж теперь вспоминать, дорогой? Ты главное женись на мне и всё наладится.

— Сгинь, изыди, свадьбы не будет.

— Тогда и сына никакого не будет, это понятно?

Бормотания Николая постепенно перерослои в завывания и Шнырь снова цыкнул на него. Он уже хотел призвать остальных повторить экзекуцию, но тут в камеру вошёл охранник. Адвокат Николая Богачёва наконец прибыл в СИЗО и желал переговорить с клиентом.

— Что здесь происходит?

— Сами не в курсах, начальник, воет без остановки. По ходу, фраерок ваш гонит гусей или беса.

— А почему от него так воняет?

— Говорю же, малахольный какой-то, видать так хочет на волю, что решил вылезти через клозет, насилу выдернули его оттуда. Понял, что отсюда не сбежать, вот и воет.

Разговор с адвокатом тоже ни к чему не привёл. Задержанного привели в порядок и переодели, он сидел за столом, продолжая раскачиваться и бормотать себе что-то под нос, время от времени переходя на вой, зрелище было не для слабонервных.

— Господин Богачёв, с кем вы всё время разговариваете? — недоумевал адвокат, пытавшийся вытянуть из своего подопечного хоть что-то вразумительное.

Но в ответ на свои вопросы получал лишь бессвязный бред и сбивчивые сведения о покойнице с младенцем, которая требует обручальное кольцо и призывает Николая второго быть свидетелем на свадьбе.

— Кажется я понял, вы решили сыграть на дурачка? Ясно. Поняли, что иначе ответственности не избежать? Ну, полноте, мне-то вы можете рассказать обо всём без утайки. От адвоката, как и от священника, не принято ничего скрывать. Я уже успел ознакомиться с вашим делом. Нападение и попытка убийства это не шутки, боюсь, что вы увязли по уши. Так что, идея не так уж и плоха. Значит, будем бить на вашу невменяемость в момент нападения на родственницу и добиваться психиатрической экспертизы? Придётся немного полечиться, зато потом, через какое-то время, будете свободны. Это я вам гарантирую.

В голове Николая снова что-то перещёлкнуло и он уставился на адвоката, думая, что это и есть его альтер-эго. Соскочив с места, задержанный ринулся на стряпчего и сомкнул свои руки на его цыплячьей шее.

Преступник запросто убил бы своего адвоката, но охранник подоспел вовремя. Тут уж даже у Павла Афанасьевича не осталось никаких сомнений в невменяемости Николая Богачёва.

Глава 26 Новое препятствие

После неудавшейся попытки Николая убить Зинаиду, женщина стала своего рода местной знаменитостью. Мыслимое ли дело, в таком почтенном возрасте побывать в страшной переделке и остаться в живых?

Сама она не распространялась о своих злоключениях и старалась не афишировать, что побывала в лапах умалишённого родственника и чуть было не стала жертвой убийства.

Раньше она бы непременно живописала обо всём в ярких подробностях и обязательно сделала бы виноватой собственную племянницу, понося её на чём свет стоит. Но на этот раз предпочитала скромно отмалчиваться, будто и впрямь подменили бабёнку.

Меж тем, Зинаида и правда многое в своей жизни переосмыслила и решила начать жить по-новому, сиречь по-божески. Она была уверена в том, что вырвалась из лап смерти, лишь благодаря чудотворной силе молитвы. Господь услышал её и спас, послав на помощь Лукича.

Возможно, на ход событий мог каким-то образом повлиять обет молчания, сослужив добрую службу. Всё-таки, не зря Зинаида доверилась своему чутью и прислушалась к совету пожилого врача, оказавшимся довольно грамотным специалистом.

Она терпеливо выдержала ещё неделю молчания и только по истечении положенных 10 дней поехала в райцентровскую поликлинику на осмотр, чтобы узнать, всё ли в порядке с горлом и можно ли снова начать разговаривать?

Доктор, принимавший в больничном стационаре, был в отпуске и даже думать забыл, как о самой Зинаиде, так и о своих рекомендациях. Он бы очень удивился, узнав, что она приняла их всерьёз.

Женщину принял другой врач, он без труда прочёл каракули своего коллеги, в которых тот пояснял, что прописал нетрадиционный способ лечения, дабы добиться перевоспитания капризной пациентки. Эффект был налицо.

Она вела себя тихо и скромно и ничем не напоминала собой ту