Шрифт:
Закладка:
Оно и не мудрено. Сама ведь остановила.
Ой, что это меня заносит. Встречаемся то всего ничего. И при этом он ведь сказал, что не берет свои слова обратно, а только откладывает до лучших времен.
Надеюсь, эти времена наступят. Вот вернутся Соболевы, и все наладится. А Темушка будет счастливо жить со своими родителями.
Только с каждым днем все меньше верится в это. И Шувалов пока молчит. Элина без конца спрашивает, нет ли новостей.
А Софья с Зиночкой как будто привыкли к тому, что все идет своим чередом. Наверное, не хотят тревожить меня.
Ох, скорее бы все закончилось. Нет ничего хуже неизвестности.
Тут еще Мамаев уехал. Сказал, что по делам фирмы ему надо решить важные вопросы в Воронеже. А мне показалось, что не совсем так. Скорее всего, эти вопросы связаны именно с Соболевыми.
Не прошло и дня, как он уехал, а кажется, что прошла вечность.
Уже скучаю.
Глава 36
Элина давно собиралась навестить Темушку. Явившись без предупреждения, она с удовлетворением отметила идеальный уход за малышом и его прекрасное состояние.
— Ну что, молодая мамочка, уже привыкла к приемышу?
— Ну и шуточки у тебя, — возмутилась я. — Кому, как не тебе, знать, что Тема никакой не приемыш, а всего лишь в гостях.
— Ладно, не сердись. Просто слишком уж загостился, благодаря своим безответственным родителям.
— Мне Темка не мешает, а что до родителей, то Тарас как раз поехал в Воронеж, Может быть, что-то выяснит про них.
— Он специально из-за этого поехал?
— Сказал по делам, но я думаю, что просто не хочет раньше времени меня тревожить. Правда, вот уж вечер, а он еще ни разу не позвонил. Прямо заколдованный этот Воронеж. Мужики туда уезжают и молчат.
— Не накликай беду, — Элина даже типа поплевала через плечо.
Словно в подтверждение ее слов обозначился телефон. Я с тревогой схватила его — Мамаев!
Но голос был совершенно незнакомый. У меня сердце рухнуло в пропасть. Ничего не понимая, я старалась вникнуть в смысл слов:
— Милана, простите не знаем отчества и фамилии. Кем вам приходится Мамаев Тарас Ефимович?
— Эттто, мой… близкий друг. А… что случилось?!
— Ваш друг в тяжелом состоянии поступил в реанимацию Воронежской областной больницы № 2.
Сердце мое замерло. Ком подступил к горлу. Я была не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Слушала в оцепенении.
— Вы можете приехать?
— Дддда. Только я не в Воронеже. Что… с ним?
— Успокойтесь. Он жив. Сильное сотрясение и ушибы. Но жизни ничего не угрожает. Очнувшись, он назвал только ваше имя, поэтому мы решили позвонить именно вам.
— Ннна-назовите адрес. Я выезжаю!
Пока голос из трубки диктовал адрес больницы, я лихорадочно думала, стоит ли сообщать его тетушке эту новость. Элина, слышавшая только мои вопросы и видя мое состояние, подошла ко мне и без слов ждала объяснение. Ответом на ее немой вопрос был хлынувший слезный поток.
Я начала метаться по комнате. Схватила сумочку и пыталась разыскать в ней документы. Но руки дрожали, глаза ничего не видели из-за слез.
Эля усадила меня на диван и строго спросила:
— Что случилось?
— Там… Тарас…
— Где там и что с ним? — она потрясла меня за плечи, пытаясь привести в чувство.
— Мне срочно надо ехать… в Воронеж. Он в больнице.
— В таком состоянии я не отпущу тебя.
— Ты меня не слышишь?! Тарас в больнице. Он звал меня. Я должна ехать!
— Конечно, должна. Не спорю. Только сесть за руль в таком состоянии я тебе не позволю. И одну не отпущу.
На шум вышли Софья и Зина. Обе застыли, ожидая объяснений и распоряжений. Элина со свойственным ей спокойствием и собранностью объяснила женщинам, что произошло и попросила Зину оставаться с Софьей.
Женщины помогли мне собраться. Элина сделала несколько звонков, в том числе и моей маме, которая запричитала так громко, что ее возгласы были слышны всем.
Взяв у Элины телефон, я спросила, стоит ли сообщать об аварии Аглае Ивановне. Вместе мы решили повременить, сначала выяснив на месте, что и как. А мама (у меня очень хорошая мама) вызвалась помочь Зине и Софье. Мне даже не пришлось просить ее об этом.
Элина не теряла времени. Она уже договаривалась с одним из своих хороших друзей насчет транспорта. Она была права, я не смогла бы вести машину в моем состоянии. К тому же, на такое большое расстояние.
Через час мы были в дороге. Элина всячески старалась утешить меня. Ее хороший друг оказался частным детективом, с которым она несколько ранее беседовала о Соболеве. Как она успела нашептать мне, Минин был женат и обременен двумя детьми.
Он подробно расспросил о ситуации и тоже всячески утешал меня, уверяя, что если бы все было серьезнее, то мне бы об этом сообщили.
Конечно же, все увещевания о благоприятном исходе мало успокаивали. Но надежду оставляли.
Еще и еще раз я убедилась, что хорошая подруга — это настоящий клад. Вот что бы я без нее делала? Сходила с ума?
Уже в пути я вспомнила о Шувалове. И тут же получила выговор от Элины:
— Милана, я тебя не понимаю. Сколько раз Мамаев упоминал это имя. Неужели нельзя было на всякий случай записать его номер? Теперь остается только надеяться, что в телефоне Тараса он записан именно по фамилии.
— Ты считаешь, что Тарас не сможет назвать нам его имя? Ведь это, как мне сказали, только сотрясение и ушибы.
Минин слегка повернул голову в сторону Элины. Мне не понравились их переглядывания. В них промелькнула какая-то настороженность.
Глава 37
Время в дороге было для меня пыткой. Нервы на пределе. Неизвестность пугала. В голове, практически не переставая, гудел набат. Мысли о Тарасе были тревожные. Ни заверения Элины, ни аргументы Минина не успокаивали.
В приемном покое нас заверили, что состояние пациента стабильное, но он пока не разговаривает, хотя находится в сознании. По лицу Эли я поняла, что это ей не нравится.
— Кто из вас Милана? — спросил врач. — Пациент, придя в себя, назвал именно это имя.
На этом основании именно мне разрешили навестить Тараса. С замиранием сердца вхожу в палату. Тарас лежит, безучастно глядя в потолок. На звук открывающейся двери не отреагирует.
Врач еще в
