— Чего же она могла бояться?

— Странно как-то все было. Вадик почему-то слишком подробно расспрашивал о мальчонке. Какой возраст, нет ли серьезных заболеваний. Юля рассказывала, что однажды даже про группу крови и резус Артемки спросил.

Но потом это забылось. Юля нервничала. Вадим настаивал на отъезде.

Однажды она рассказала, что он поставил вопрос ребром: они уезжают при любом варианте — с ребенком или без.

— Она говорила об этом мужу?

— Нет, боялась.

— Получается, она сбежала с любовником, несмотря на то, что пришлось расстаться с ребенком? Но почему подбросила его Милане? При чем здесь она?

— Об этом я ничего не знаю. Наверное, поступила так с отчаяния.

Лариса немного захмелела. Извинившись, она ушла в ванную комнату, откуда вернулась в достаточно откровенном халатике. И безо всяких предисловий бесцеремонно уселась опешившему Мамаеву на колени.

Мамаев растерялся. Но, приподняв ее, осторожно пытался пересадить на соседний стул.

— Что же это ты такой красивый и такой грубый? Но ты мне нравишься. Может перейдем в спальню?

Мамаев устало посмотрел на разомлевшую от вина девушку. Она была хороша собой. Доступна. Но именно этим отталкивала от себя. И вообще не в его правилах были мимолетные приключения.

— Ну что Вы, Лариса? Во-первых, я женат, а во-вторых, зачем Вам это нужно. Я поеду, а Вы ложитесь спать, — он уговаривал ее как маленького ребенка. Но вызвал своими словами только бурную реакцию со слезами.

— Вот всегдааааа тааааак. Только кто-то понравится, обязательно женааааат, подвывала она, удерживая его за руку. Юльке и муж, и любовник, а я чем хужеееееееееее, — ревела она уже во весь голос.

Бедный Мамаев силой усадил ее на стул. Чуть ли не на ходу попрощался и, как ошпаренный, выскочил в коридор. В ожидании лифта, он еще слышал рыдания несчастной Ларисы. И испытывал раскаяние. Вот надо же было довести бедолагу до слез…

Но стоило ему оказаться в машине, как мысли о бедной Ларисе рассеялись. Он уже задумался над услышанной информацией. Все здесь было настолько странно, что сделать какие-то выводы практически не представлялось возможным:

— Зачем это понадобились случайному любовнику сведения о здоровье Артемки? Откуда такое стремление увезти его во Францию? Первое что приходит на ум — органы. Не может быть! Иначе он продолжал бы настаивать.

А так, не уговорив Юлю забрать ребенка, увозит ее. Притом, не во Францию, а сравнительно недалеко, в какой-то дачный поселок. Ерунда какая-то.

А Стас? Зачем он там понадобился?

Наверное, Вадим бросил его жену?

Дальше: оставил без денег, вот ей и пришлось просить помощи у мужа.

Нет, что-то здесь не складывается.

Может, ее, а потом и самого Соболева в заложниках держат?

Но если бы так, то давно бы уже выставили свои условия. И кому? Милане?

Ничего не понимаю.

Придется подключать Шувалова. Надо найти эту сладкую парочку и вернуть им их ребенка. Что-то они загостились на чужой даче.

Глава 35

Рассказ Тараса привел меня в ужас. При мысли о возможных коварных планах Юлиного мужчины у меня мороз пробежал по коже. Я думала, такое бывает только в фильмах. А тут, на тебе, пожалуйста, ребенок ему нужен!

Мамаев, конечно, разубедил меня, что это только предположение. Но именно этот вариант показался мне наиболее верным. Следовательно, надо немедленно объявить Юлю и Стаса в розыск. Их явно держат заложниками.

В одном Тарас прав: если это так, то уже бы что-то предъявляли. Значит, приходится с ним согласиться: данная версия неправдоподобна.

Создается впечатление, что никому из этих трех ребенок вообще никак не нужен. В таком случае права мама. Мне подкинули ребенка в надежде, что я его не брошу. А сами… Вот тут опять странности.

Зачем Юля звонит и справляется о Темке? Правда, последнее время ее звонки поступают все реже и реже. От самого Стаса по-прежнему нет ничего. Тарас обещает разыскать их с помощью Шувалова. Но когда это будет?!

Я ничего не рассказала Софье. Зачем зря волновать ее? Она так трепетно заботится о Темушке. А я без боли в сердце не могу смотреть на него. Неужели Юля могла преследовать корыстные цели на его счет.

О, Боже! О чем я думаю. Это невозможно даже представить.

А Стас? Он ведь обещал вернуться дня через два.

Скорей бы приехал Тарас. Он обещал поторопить Шувалова. Но, может быть, лучше обратиться в полицию? Они наверняка все выяснят быстро. Единственное, что удерживает от этого шага — я обещала Соболеву, что до его возвращения Темушка будет у меня. А обратившись в полицию, мне придется писать заявление. К тому же, Тему у меня сразу заберут.

И куда его отправят? В Дом малютки? О, нет! Я не могу пойти на это. У меня ему хорошо. Софья прекрасно за ним ухаживает, Зиночка ей помогает. Темочка ни в чем не нуждается. А там? Будет сидеть один в кроватке, и никто к нему даже не подойдет.

Нет, нет. Я не могу отдать его в чужие руки.

Вчера приезжала мама. Поохала, поахала. Надо отметить, что не изводила меня нотациями. Только со всеми подробностями расспрашивала о Тарасе. Мне даже показалось, что ее странное спокойствие относительно Темы связано с чьим-то мнением.

Кроме Мамаева никто не мог повлиять на нее.

Мое подозрение не голословно. Тарас, рассказывая об открывшейся причине исчезновении Юли, вдруг спросил:

— Милана, а ты смогла бы оставить Артемку у себя?

— То есть как?

— Ну оформить опеку, например. Усыновить.

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Не знаю даже. Жалко мальчонку. Что-то его родители мутят воду.

Я не смогла ответить на его вопрос. Но задала встречный:

— А ты?

— Думаю, мог бы, — и, помолчав, добавил. — Не обращай внимания. Это так, мысли вслух.

— Ты что-то скрываешь от меня? Не все мне рассказываешь?

— Нет. Я просто задумался о судьбе ребенка. Пока ничего не известно о родителях. А малыш такой славный…

Больше мы не возвращались к этой теме. Но я задумалась. Действительно, смогла бы я? Темушка милый ребенок. Ласковый, спокойный. Мы уже привязались друг к другу. По вечерам мне нравится возиться с ним.

Но это ведь не значит, что я смогу полюбить его, как родного. А без этого нельзя брать ответственность за малыша. К тому же, я еще достаточно молода, чтобы родить своего ребенка. Как говорит, мама, своего и Тараса.

Вот здесь вопрос. Хочет ли этого Мамаев? В порыве страсти он сделал мне предложение. Но это был