Уезжая, он меня благословил вернуться в следующий раз: «Приезжайте к нам, матушка, приезжайте!» А ведь там не было условий для жизни, не было комфорта, и я не знала, захочу ли я обратно, но душа моя пела, что ей это необходимо: эта радость, этот мир, эта любовь.

И опять прошел год, и опять вернулась. Но пока я не научилась главному, а главное, чему меня учили: молиться, молиться, без молитвы никак, без молитвы никак. Ну, приехала я, один раз открыла этот молитвослов, как открыла, так я его и закрыла. И только в третий раз, когда я послушалась, я поняла, что на самом деле молитва — это главное.

В общении с батюшкой незаметно раскрывалось для нас, кто мы, почему здесь. Гордые души наши находятся в томлении. Если ты это принимаешь уже до конца, то ты принимаешь свою гордыню и все эти пороки, и так далее.

Однажды мы работали на лугу, была зима. Он всегда меня хвалил: «Матушка, вы хорошо работаете, хорошо работаете». После этого должна была быть трапеза у костра, но я не хотела оставаться, было очень холодно, и других непокорных уговорила уйти со мной. Я не понимала, что такое «благословил», почему надо сидеть, если такие нечеловеческие условия. Я говорю: «Нет, батюшка добрый, он не может так благословить, не может такого быть, что-то кто-то не так понял!» И в общем я уговорила таких же как я, своенравных, говорю: «Пойдемте!» — «Нет, не будем».

А на другой день нас благословили сидеть дольше. И тогда я поняла, что такое послушание. Нужно принимать трудности, когда они приходят, иначе потом может быть хуже.

Это было такое прекрасное время, когда по молитвам отца Ипполита Осетия просто оживала, возрождалась духовно. И возникла идея открытия центра.

И моя подруга приезжает, говорит: «Ты знаешь, я была в таком центре, центр православного просвещения и культуры на Кавминводах, тебе такой нужно сделать!» Я говорю:

«Ну, если отец Ипполит благословит».

Я позвонила в Рыльск, трубку взял мой хороший знакомый, Алан. «Алан, ты понимаешь, мне предложили возглавить центр

«Покров». Но я никогда не посмею это сделать, потому что ну кто я такая, по большому счету, я не справлюсь, не справлюсь. Если получится у тебя, подойди, пожалуйста, к отцу Ипполиту, скажи ему».

И не успел Алан рассказать батюшке, как он его опередил: «Как хорошо у вас в Осетии. Монастырь духовный, теперь вот центр открывается…» — «Батюшка, Марина звонит и спрашивает, есть благословение ей руководить центром? — «Да, да».

Я поняла, что значит есть воля Божия, значит, Господь мне даст сил, если есть благословение. Такое было начало, и возник этот центр православного просвещения и культуры. Наталья Федоровна Носова поддержала эту идею, и потом так управилось, что все стало на свои места: и здания, и помещения, и мы работали очень активно и многомного делали. Потом из этого выросла школа. Что можно сказать о батюшке в целом?

Это как говорить о своей маме. Отец Ипполит своей жизнью, своим подвигом служения ближнему, и не щадя себя, не щадя своих сил, таких как мы: гордых, несмиренных, — ставил на дорогу к Богу.

Через таких людей как батюшка мы обретаем смысл жизни.

Наш центр проверял мусульманин, и ознакомившись с программами, он сказал, что здесь нужна школа не начальная, а средняя, чтобы наши воспитанники потом другим могли передавать духовное воспитание.

Воспитывать других — это есть этот огонь, дух отца Ипполита, он передавался, знаете, как цепная реакция.

Центр мы открыли и очень много говорили об отце Ипполите, вспоминали за чашкой чая и вообще в разговорах, и эта любовь к отцу Ипполиту переходила ко всем остальным. И удивительно, что люди, которые его не знали, которые его никогда не видели, его воспринимали так же, как те, которые рядом с ним были, как те, которым он открыл дорогу. Это любовь какая-то была удивительная, и она как-то заражала всех. По его молитвам, собственно говоря, мы живем и что-то делаем.

Если какая-то трудная ситуация, ты молишься Богу, просишь его помощи и прибегаешь к батюшкиному заступлению.

Уходя, он говорил: «Обращайтесь, просите меня, я вам всегда буду помогать». И мы, рыльские его дети, просим его о помощи как родного.

Когда я ездила в Рыльск, батюшка стал меня спрашивать: «А где ваш супруг?» — «Ой, некогда ему, батюшка». И когда уже второй раз я приехала, опять же: «А где ваш супруг?» Я говорю тоже: «Некогда». Третий раз: «А где ваш супруг?» И только в третий раз я поняла, что нужно сказать: «Ему некогда, но я его привезу».

Я воцерковлялась тихо, не давила на супруга. И вот я собиралась в церковь с утра, а он говорит: «Я тоже пойду». Я говорю: «Что ты пойдешь, ты же никогда не ходил?» — «Я пойду, я же вижу, что ты меняешься».

Он почувствовал во мне это действие мирного духа. И он пошел со мной в церковь, и уже незадолго до кончины отца Ипполита мы выехали в Рыльск с ним вместе, буквально на два дня. Батюшка благословил нас причаститься. Хотя мы были с дороги. А потом муж, он чиновник, задал ему важные вопросы, и получил очень интересные ответы, которые ему помогли.

Удивительно, что вот такой короткой встречи достаточно для человека, чтобы он начал понемногу меняться и какие-то вещи добросовестно делать во славу Божию.

После смерти отца Ипполита многие чада начали ездить к отцу Власию в Боровск. Если батюшка Ипполит был добрый, был утешитель, то отец Власий — строгий наставник. Как отец Ипполит любил Осетию, Аланию, как он выбирал места для монастырей, не видя их, но описывая в подробностях, какие они должны быть!

И наш центр нужен людям. Сейчас мы собираемся в нем открыть музей отца Ипполита. Кто-то нам подарил его четки, кто-то передал подрясник, очки. Это дань памяти отцу Ипполиту.

Его смирение, его дух — все это передается людям. Как великие слова Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи» — потому что людей не обманешь, человека же не обманешь никакими словами, им нужен пример. Такой пример смирения, духовности, любви, какой мы видели в отце Ипполите.

Матушка, давай с тобой помолимся

Воспоминания игуменьи Елисаветы

У меня на каком-то этапе были в жизни трудности, я овдовела и впала в духовное, именно духовное уныние. А у