самое место. Он ведь просто учёный.

Старик снова покосился на кактус.

— И кстати, тот кубок, что лежит в вашей сумке, как раз из той коллекции. Спасибо, что вернули его мне. Вообще-то, я подарил все четыре экземпляра главе Дома Ланне, и даже не хочу знать, как один из них оказался у вас. Но раз вы вор, то ничего удивительного. Вор… сын вора.

— Мой. Отец. Не. Вор, — процедил я, делая акцент на каждом слове.

— Вы в это верите? Или вы это точно знаете? — Старик пожал плечами. — Я доверял вашему отцу, а он предал меня. Он тайно выкрал из коллекции моего дяди две тетради, заменив их дешёвыми подделками. А я за два года даже этого не заметил, так как нечасто открывал коллекцию. Что он делал с тетрадями, я не знаю. Возможно, пытался познать их силу… он верил, что это возможно. А через два года нашей плодотворной работы Керук вдруг попросил меня устроить ему ложную смерть. Сказал, что хочет остаться здесь, заниматься исследованиями вместе со мной. И я с радостью устроил ему смерть, для этого пришлось пожертвовать другим истощённым…

— Так он жив? Мой отец жив?! — перебил я его.

Не помня себя, я вновь задёргался, чтобы освободиться, но тело онемело ещё больше. Это случилось за долю мгновения. Глотку так сдавило, что я чуть не задохнулся, с сипом втянув воздух.

— Вы хотите умереть раньше времени, Кирилл? — спокойно поинтересовался старик.

Я еле заставил себя замереть, но сердце всё равно колотилось как бешеное, барабаня в ушах. Отец жив! Жив!..

Испытатель покачал головой.

— Как же вы похожи на своего отца. Невероятно. Но я продолжу, позволите? У вас осталось десять минут... Итак, я устроил ему смерть. Он очень печалился, что его семье придётся пережить такое горе, но потом успокоился. А через некоторое время просто пропал. Исчез из Тафалара. Я не сразу понял, что он пропал, ведь без своего чемодана он бы не ушёл. Но Керук так и не вернулся. С собой он тогда прихватил ещё кое-что из коллекции моего дяди. Кроме двух тетрадей он украл у меня ещё и меч. Спасибо, хоть кубки не тронул. Их я потом подарил господину Ланне, чтобы больше не иметь с этой коллекцией безделушек ничего общего.

Испытатель поднялся, поправил бабочку на шее и глянул на наручные часы.

— Рассказ окончен. Осталось девять минут.

— Вы состоите в сговоре с чароитами? — в лоб спросил я, пока время ещё оставалось. — Это вы помогаете им похищать Иномирцев из поезда?

Глаза старика округлились.

Он покраснел от обиды и возмущения.

— Да вы что?! Говорите, да не заговаривайтесь, господин вор!! Я тридцать два года верно служу своей стране! Да я бы этих чароитов собственными руками душил!

— Тогда почему у вас в бочке фагнум? Что вы с ним делаете?

— Проверяю на ниудах и Иномирцах! Я учёный, в конце концов! Для меня этот фагнум местные Жрецы привезли!

— Тогда почему вас знает чароитка Джад?

— Кто это вообще?! Ни я, ни Герасим сроду с чароитами дел не имели! — рассвирепел старик. — И знаете, что? Я дал вам слишком много времени!! — Он прошёл к окну, резким движением раздвинул шторы и добавил: — Всё, господин Кирилл! У вас и у вашей милой помощницы осталось всего восемь минут!

— У помощницы?.. — Мои глаза расширились от ужаса.

— Да, кстати… забыл вам сказать, что госпожа Снегова сидит сейчас на другом стуле, позади вас. И я опять же не хочу знать, как вы с ней познакомились. Она, кстати, слышала весь наш разговор. Но это не спасёт никого из вас от смерти. Поверьте, я сделаю так, что умрёте вы совсем не в Тафаларе. Никто не подкопается. Несчастный случай вполне сойдёт. Не зря меня называют Профессор Смерть, потому что ложными убийствами я не ограничиваюсь. Опыт у меня большой. Иногда я всё же убийца, а не учёный, как Герасим.

Он обошёл меня, взялся за спинку стула и повернул его так, чтобы я увидел вторую часть комнаты. За спиной у меня действительно всё это время сидела крепко связанная Акулина, с кляпом во рту. Рыжий парик съехал набок, оголив часть белокурых волос.

Девушка смотрела на меня, еле дыша. Похоже, её тело тоже онемело почти наполовину.

— Ну а теперь… — Испытатель опять вернул мой стул в прежнее положение. — Теперь вы покажете мне, как проникли в мою комнату. Вы ведь не как ваш отец, правда? Вы выполняете договорённости, господин Кирилл? Тем более, что выбора у вас не осталось.

Я глянул на мензурку с белой жидкостью на тумбе в углу.

До неё было около десяти шагов, но вряд ли мне удастся пройти и пару. Ног я не ощущал. Зато за моим ремнём под свитером всё ещё хранился атлас. Его старик не нашёл, потому что блокнот практически соскользнул мне в брюки.

— Тогда развяжите мои руки… — прошептал я, уже не в силах нормально говорить. — Нужно нарисовать… с-соляной… зн… знак…

— Знак? — поразился старик. — Как интересно. Я же говорил, что Иномирцы невероятно обучаемы. А потом вы обижаетесь, почему мы вас обрабатываем. Ну чего тут удивительного?

Бормоча себе под нос, он развязал узел на верёвке и освободил мне руки.

— Только не бегите. Будет жаль, если вы скончаетесь до того, как раскроете свой маленький секрет.

Не вставая со стула, я медленно убрал правую руку из-за спины и без резких движений нарисовал символ Сферы Небытия — спираль со стрелой внутрь.

— О-о… — выдохнул Испытатель, снова напоминая ребёнка. — Небытие! Герасим, ты видишь?.. Но как вы смогли подчинить себе столь сложную Сферу…

Уже не слушая его, я толкнул знак себе под ноги, после чего наклонился, обхватил ноги руками и поставил их на символ…

…а в следующую секунду уже был у тумбы.

Прежде чем завалиться на пол, не удержавшись на онемевших ногах, я успел схватить мензурку и сделать крупный глоток. Остатки сохранил для Акулы.

Да, я отлично понимал, что это может быть отрава, что старик мог наврать, что противоядие мне не поможет, но другого выхода у меня не осталось.

Крепко стиснув в руке мензурку, я снова нарисовал знак Небытия, а через секунду уже возник возле Акулины. По большому счёту движений я совершал очень мало — по