Держаться на расстоянии почти невозможно и становится лишь труднее. Даже сейчас, когда я узнал о сорванной операции по поимке фанатиков, мысли все равно нет-нет да и возвращались к Эльзе.

Я решительно набрал по лиару Маркуса еще раз. Сейчас он был единственным, с кем я мог поговорить. Эльза, словно чувствуя что-то, выскользнула за дверь.

– Слушаю, Наран, – Маркус ответил сразу же и быстро перевел флаер, в котором находился, на автоматическое управление.

Я промолчал, не зная, с чего начать разговор. Вот же бездна! Маркус удивленно приподнял брови, ожидая от меня хоть каких-то слов.

– Маркус… я давно хочу… посоветоваться, – нашел я нужное слово, и ариат немного растерялся, не привык ко мне такому, – насчет Эльзы…

– Что с ней не так? Неужели плохо справляется?

– Что ты! Она настоящий профессионал, – покачал я головой.

– Тогда что?

Я вздохнул и, чувствуя себя немного глупо, принялся рассказывать о том, что испытал, когда спасал ей жизнь во время нападения на приеме с тируннатарцами. Был откровенен, насколько это возможно, не скрывал ни деталей, ни волнующих меня моментов.

– Я тогда среагировал на нее острее, чем нужно бы, до сих пор не нашел этому нормального объяснения, а сейчас… все только ухудшилось. Я откликаюсь на нее все ярче, других женщин вообще не замечаю, их будто нет, понимаешь? Ты не подумай, меня не чувства к женщине смущают, а их… внезапность и… Ненормальная эта реакция, что тогда, что сейчас, – закончил я.

Маркус слушал меня внимательно, не перебивал и остался серьезен, едва я выдохнул.

– Я готов уже поверить во что угодно. В приворот, сглаз, неизвестный вирус…

– Но не в любовь? – тихо спросил он.

Я уставился на него, выровнял дыхание, пытаясь заставить мысли прийти в порядок.

– У меня были женщины, – заметил осторожно. – В некоторых я даже влюблялся. Пожалуй, эти эмоции можно назвать именно так. А тут… Тут хуже. Хочется сграбастать ее в свои объятья, закрыть от всего мира и… Только моя чтоб – и ничья больше.

– Тебя смущают не чувства, а их внезапность? – все же уточнил Маркус.

– Да, – сознался я. – Не мог же я тогда на приеме наплевать на инстинкт самосохранения и раз за разом спасать незнакомую девушку!

Маркус задумался, и я ждал его ответа.

– Думаю, есть логичное объяснение произошедшего. В тебе давно спал дар третьего уровня, Наран. В момент нападения он активировался, ты прошел черту невозврата. И, полагаю, почувствовал в Эльзе равную тебе по силе, девушку с таким же уровнем, как и твой, потенциально возможную пару. И неосознанно принялся ее защищать. Любой одаренный ариат поступил бы в стрессовой ситуации так же.

– Потому и реакция такая острая, – закончил я.

– Да.

Пожалуй, можно объяснить инстинктами и проснувшимся даром желание во что бы то ни стало защитить Эльзу. Но ничем нельзя объяснить, почему вспыхнувшие тогда чувства не то что никуда не исчезли, а даже переросли в нечто большее. И внутри меня они если и затихали, то лишь на время, продолжая тлеть и обжигать. Такое уже не загасить.

Маркус, похоже, прочитал мои мысли, потому что, когда я уставился на него, подтвердил мою догадку.

– Наран, ты можешь почувствовать потенциальную пару на уровне инстинктов, защищать ее, не понимая этого стремления, но эти эмоции легко сходят на нет, если девушка не цепляет тебя до глубины сердца.

– Ты хочешь сказать, я встретил свою половинку?

Маркус по-доброму улыбнулся и вдруг сощурился.

– Ответ на этот вопрос есть только у тебя, Наран.

Я уставился на Маркуса.

– Как ты понял, что Ника – твоя пара? – я все же задал непростой вопрос.

Брови у ариата удивленно приподнялись, но взгляд тут же из встревоженного стал обычным, смягчился.

– Когда осознал, что ее жизнь для меня дороже моей. И что ради нее готов разнести всю планету, если потребуется, лишь бы осталась жива, – тихо ответил он.

– Так полагаю, то похищение сыграло не последнюю роль? – уточнил я.

– Да. Но, знаешь, даже после этого…

Маркус вздохнул, на мгновение замер, но все же продолжил.

– Наран, нам, одаренным ариатам, непросто встретить свою половинку. Большинство женщин, как ты уже наверняка знаешь, нас боятся, а чаще всего вообще считают чудовищами. И когда встречаешь… не сразу веришь, что это вот оно, твое до самого сердца. И приходится вновь проходить этот страх – быть отвергнутым. Быть отвергнутым тогда, когда в одной-единственной женщине для тебя сосредоточен весь мир.

– То есть иначе не получится?

– Ни у кого из моих друзей иначе не было, – мягко ответил он. – Но нам всем, и мне, и Диару, и Шархату, здесь повезло. Когда тебя не боятся и постоянно твердят, что ты лучший мужчина на свете, и принимают таким, какой есть, устоять невозможно.

Я вздохнул.

– Как думаешь, у меня есть хоть малейший шанс, что она ответит взаимностью? – решился я, чувствуя, как внутри все скручивается в тугой узел.

– Шанс есть всегда и у всех, Наран, – уверенно ответил Маркус. – Только должен тебя предупредить об одном моменте…

Его голос звучал строго и серьезно, как никогда раньше.

– Каком?

– У одаренных с третьим уровнем есть точка невозврата. Когда привязываешься настолько, что не мыслишь без этой женщины своей жизни. Ее отказ в таком случае будет означать для тебя смерть. Ты сгоришь от боли, не в состоянии ее вынести.

– Об этой привязке я уже знаю, Маркус. На моих глазах таких ариатов сгорело трое, – ответил я. – Но, если откажусь от нее, буду жалеть до конца своих дней.

Признание далось непросто, но после двух недель мучений оно пришло ко мне, обрело свою ясность.

– Тогда… удачи, Наран. Хотя сейчас так и хочется высказаться насчет того, что увел у меня хорошую сотрудницу.

– Ничего, другую найдешь.

Маркус фыркнул и вдруг неожиданно улыбнулся.

– Не стану скрывать, что наши отношения далеки от идеальных, но я и правда рад за тебя, Наран. И если будет нужна какая-то помощь… обращайся. К слову сказать, мама Диара прекрасно организовывает торжества в самых нестандартных условиях, – заявил он, ухмыляясь.

– Издеваешься, да?

– Да нет, я серьезно. Скинуть ее координаты для связи? Потом еще спасибо скажешь.

– Давай, – решился я, чувствуя, как, несмотря на все обстоятельства, после принятия своих чувств дышится в разы легче.

Я попрощался с Маркусом и потянулся к стакану с соком и бутербродам, чувствуя, как от заботы Эльзы внутри растекается тепло и какая-то ненормальная, запредельная нежность.

Я со всем справлюсь. И со всем разберусь. Уверен в этом. Если она,