основой для появления различных субкультур (молодежных, арт-, музыкальных, сетевых и проч.), каждая из которых имеет свое материальное воплощение.

4.2. Основные тенденции эволюции крестьянской материальной культуры российской деревни

Для проведения комплексного анализа материального мира советской деревни была предварительно, с опорой на имеющиеся теоретические работы, разработана структурно-динамическая модель материальной культуры, позволяющая получить целостное представление об условиях жизни российского крестьянства, а также их изменениях. Она описана в приведенной ниже схеме, где систематизированы основные категории материальной культуры и их вещная репрезентация на макро- и микроуровне, а также выделены вещи-символы, знаменующие ситуацию перехода от традиционной модели производства/потребления к современной, урбанизированной (табл. 5).

Таким образом, основные сферы материальной культуры (поселение, обстановка, жилье, одежда и обувь, бытовая техника, тип питания и проч.) формируют на макро- и микроуровне общества интегрированный, неразделенный предметный мир человека, соответствующий его представлениям о полезности, функциональности и социальном статусе. Материальная микросреда в значительной степени вторична, она определяется состоянием и доступностью макросреды, но имеет и определенную автономность, так как формируется под воздействием не только объективных, но и субъективных факторов.

В предложенной схеме обращает на себя внимание то, что практически все структурные элементы материальной культуры характеризуются завершенностью перехода на макро- и микроуровне, за исключением «сельскохозяйственного производства». Знаковые вещи перехода в данной категории отражают только макроуровень, а на микроуровне (крестьянское подворье) они отсутствуют, так как орудия труда и технологии в крестьянском хозяйстве оставались ручными, модернизация их практически не коснулась. В этом специфика советской деревни: крестьяне-колхозники не могли приобрести в личное пользование ни сенокосилок, ни бензопил, ни культиваторов, ни другой сельскохозяйственной техники, поскольку ее либо не производили вообще, либо она была в дефиците. В то же время все прочие элементы материальной культуры модернизировались достаточно активно (особенно быт, средства коммуникации и транспорт).

Отсталость в сфере индивидуального сельскохозяйственного производства пытались преодолеть кустарным способом, приспосабливая под производственные нужды то, что было под руками. В результате в повседневной жизни советской деревни встречались удивительные примеры народной сообразительности, о которой восхищенно писал В. Белов: «Человек, приспособивший пылесос для растопки сырых дров и очистки от сажи печных поворотов, вызывал во мне чувство радости. За одну только мысль – приспособить стиральную машину для сбивания коровьего масла – я бы выдал Гаврилову любую медаль, не то, что грамоту. Любую, какую бы он ни пожелал…»[223]

Товарное изобилие. Кадр из фильма «Кубанские казаки», реж. И. Пырьев, 1949

Чтобы зависимость индивидуальных моделей потребления от факторов макроуровня была более понятной, дадим краткую характеристику изменений, произошедших в материальной культуре сельской местности СССР во второй половине XX в. Рассматриваемый период выбран не случайно, он является во многом переломным, так как связан с коренными переменами в условиях и образе жизни советского крестьянства. Речь идет о переходе от традиционного крестьянского образа жизни к современному урбанизированному.

Промежуточным его вариантом стал колхозно-крестьянский образ жизни, расцвет которого приходится на 1950–1980-е гг. Его основными чертами стали:

1) формирование нового режима труда и отдыха, непосредственно связанного с производственными циклами укрупненного механизированного сельскохозяйственного производства и индивидуального приусадебного хозяйства;

2) изменение бытовых условий в результате распространения на сельскую местность городских стандартов потребления (обстановка, бытовая техника, питание, одежда);

3) трансформация досуга и праздничной культуры сельских жителей: эволюция от активно-творческой к пассивно-потребительской модели.

Основные отличия сельского колхозного образа жизни от городского видятся в следующем:

1) более низкий уровень жизни и потребления;

2) сохранение некоторых традиционных элементов в структуре питания, одежде, организации жилой среды и т. д.;

3) преобладание ручных видов труда, низкий уровень профессионализации и специализации;

4) сохранение элементов народной культуры в повседневной и праздничной деятельности.

Переломной точкой, своеобразным пиком изменений в материальной среде выступают 1960-е гг. В первые послевоенные и 1950-е гг. традиционные элементы вещной культуры еще доминируют, хотя определенные изменения, особенно к концу 1950-х гг., уже заметны. Наиболее ярко перемены проявляются в структуре демонстративного потребления. Этот вариант потребительской модели начал складываться в России во второй половине XIX в. и получил развитие в условиях колхозно-совхозной системы в 1930–1950-е гг. Для него характерно наличие двойных стандартов – обыденного и показного (демонстративного), которые сосуществуют, дополняя и корректируя друг друга. Обыденный уровень потребления определяет образ жизни. Демонстративный вариант строится на использовании элементов городской материальной культуры (обстановки, одежды, бытовых предметов и проч.) и предназначен для презентации общественного статуса семьи, который длительное время был связан с представлениями о «зажиточности».

С достижением критической массы изменений в 1960-е гг. происходит полная перестройка всей материальной культуры на макро- и микроуровне, демонстративная и обыденная модели сливаются. Представления о зажиточности корректируются и моделируются новыми общественными доминантами (модный, современный), что свидетельствует об индивидуализации потребления и формировании множественности микромоделей материальной культуры.

Таким образом, новая модель материальной культуры и потребления формируется под влиянием процессов урбанизации; она непосредственно связана с формированием сельско-урбанизированного образа жизни, отличающегося от традиционного по деятельностной, культурной и материальной составляющим.

Отметим основные изменения, которые произошли в сельской местности во второй половине XX в. и стали основой для формирования новой модели материальной культуры:

В 1950–1970-е гг. реализуется программа индустриализации (механизации и интенсификации) сельского хозяйства, результатом которой стала полная или почти полная механизация земледельческих работ, животноводства, птицеводства. Низкий уровень механизации сохранился в овощеводстве, садоводстве и некоторых других отраслях.

1. В 1950–1960-е гг. в результате кампаний по укрупнению колхозов и преобразованию колхозов в совхозы происходит сжатие и укрупнение поселенческой сети с одновременным сселением и ликвидацией сотен малых деревень. Волевыми решениями все поселения были разделены на перспективные и неперспективные. Развивать предполагалось только перспективные поселения, неперспективные подлежали сселению и ликвидации.

2. В 1950–1960-е гг. была реализована программа сплошной электрификации деревни и началась ее газификация, охватившая на тот момент не более трети населенных мест.

3. В конце 1950-х – 1970-е гг. в перспективных поселениях (около 30 % всей поселенческой сети) шло активное строительство, формировалась современная жилая среда с благоустроенными многоэтажными домами, предприятиями быта, торговли, культуры, образования, дорожной сетью и общественным транспортом. Формировался новый тип урбанизированного сельского поселения.

4. К концу 1960-х гг. в основном были решены задачи формирования новой коммуникационной среды в российской деревне: стали общедоступными радио, телевидение и телефон. Так, например, в конце 1960-х гг. на Урале телевизионные программы принимали 66,7 % сельских населенных пунктов. В Свердловской области по состоянию на 1970 г. 89,6 % сельских поселений были обеспечены электричеством, 80,1 % – телефонной связью, 75,5 % – телевидением[224].

Характеристика каждого уровня материальной